Лёгкий стук в дверь, по которому я тут же смогла определить, кто стоит за ней:

— Входи, — устало выдала я, пытаясь изобразить уравновешенный внешний вид перед отцом, ведь у него сердце.

— Вот не надо только сейчас тут на публику играть, всё по глазам видно, — хмуро выдал он, тут же раскусив мой и без того очень жалкий план.

И пока я переставала наигранно улыбаться и изображать умиротворение, стараясь полностью открыться отцу, он молча подошёл, сел ко мне на кровать и просто обнял. Пожалуй, это была самая нужная поддержка.

— Пап... что мне делать? — отчаянно спросила я совета у близкого и любимого человека.

— Ты напрасно себя изводишь, дочка. И мало того, что раньше чувствами к этому мужчине себе душу рвала, так теперь ещё терзаешься из-за необходимости сообщить об Артуре.

— Я просто боюсь, что из-за моих обид может пострадать ребёнок, — выдала я отцу свой самый большой страх, мучащий меня последние два года.

— Девочка моя, пусть я буду не прав, но скажу так. У Тимура было два с половиной года, ДВА С ПОЛОВИНОЙ, чтобы поинтересоваться твоей жизнью. Ребёнка мы не скрывали. Да, ты не особо афишировала беременность, но и не пряталась. При желании, ты прекрасно понимаешь, всё давно можно было узнать и и предпринять соответствующие шаги. Узнавал ли он о тебе за это время? Интересовался твоей жизнью, положением, статусом, в конце концов? Нет. И сам в этом виноват. Ты ему ничего не должна — должна только своему сыну. Нужно перестать изводить себя и просто жить, наконец. Захочет узнать — узнает, и никуда мы от этого не денемся. Это в его интересах, нам, по сути, с тобой должно быть всё равно. А Артур... когда подрастёт, всё же должен узнать, кто его отец — и вот тогда внук пусть сам уже принимает решение: знакомиться с ним или же нет. Думаю, он нас поймёт и не осудит. Запомни, моя дорогая, при любом совершённом поступке, мужчина в первую очередь должен думать о масштабах своей ответственности. Тимур об этом совсем не подумал. А доносить до него эту ответственность ты не обязана, особенно учитывая все пережитые страдания. Перестань постоянно бояться, что поступаешь неправильно. Самое главное — желание Артура. И если он, когда начнёт подрастать, пожелает увидеться с отцом — это уже другое дело. Но пока наш мальчик растёт, ни в чём не нуждаясь, и мы с Никитой стараемся полностью обеспечить его мужским воспитанием.

— Но сегодня... — перебила я мельком отца, напоминая утренний взрыв своей нервной системы.

— Сегодня Артур увидел большого и сильного дядю, но уже завтра он его забудет. Он для него — двухлетнего ребёнка — просто дядя из телевизора, не более того. Поэтому успокаивайся, приходи в себя и спускайся на завтрак. Мальчика ты больше удивила своим непривычным поведением, чем реакцией на какого-то сильного дядю. Давай, сын ждёт, ты обещала ему мультики.

— Да, — растерянно выговорила я, полностью успокоившись в родных отцовских объятиях, — пап... спасибо... без тебя бы это всё я не вывезла, — искренне поблагодарила я самого понимающего на свете отца.

— Ты сильнее, чем думаешь, помни об этом, — папа в последний раз крепко обнял меня перед уходом, поцеловал в макушку и отправился вниз к ребятам.

Я же закрыла глаза, пытаясь восстановить размеренное дыхание, и начала считать до десяти:

Один — я больше не люблю тебя;

Два — ты не моя судьба;

Три — ты не посмеешь ворваться в мою размеренную жизнь;

Четыре — я больше не впущу тебя в своё сердце;

Пять — без тебя мне хорошо;

Шесть — я не позволю вновь так поступить со мной;

Семь — не буду больше доверчивой дурой;