Лакей поклонился и исчез, а важный мужчина с усами и пышными бакенбардами зычным голосом объявил:

— Станислас Играр Даниланис Шестой, наследный Претемнейший Князь Нижнего мира и Преднижних долин. И леди Рейджина Нидерландская, сиятельная аристократка из Нижних миров, прибывшая на Королевский Отбор!

В зале наступила тишина и на меня уставились десятки пар глаз. Дружелюбием от этих взглядов даже не пахло — было полное ощущение, что на меня смотрит стая улыбающихся акул, только и ждущих возможности поздороваться со мной на свой акулий манер.

— Выше голову, Регина, — шепнул Станислас, почти не икнув. Я машинально задрала подбородок, свела вместе лопатки и окинула надменным взглядом первые ряды глазеющих на меня граждан.

Уж чем-чем, а искусством таких взглядов я овладела еще в средней школе, когда первая красавица класса Милана Орлова решила сделать из меня девочку для битья и скомандовала «фас» своим обожателям и подхалимам.

Как только надо мной не стебались! Кнопки на стул и кетчуп в рюкзак с учебниками — просто цветочки по сравнению с тем, что мне тогда перепало.

Сначала я обижалась и даже плакала пару раз, чем приводила Милану и ее шакалов в восторженный экстаз. Затем пыталась огрызаться, но их было слишком много на меня одну, а жаловаться маме или учителям было стыдно.

В конце концов, моей единственной реакцией на их выходки стал вот такой же надменно-пренебрежительный взгляд, которым я сейчас одарила глазеющую на меня толпу. А когда позднее я обнаружила, что у меня от природы хорошо поставленный хук справа, то мои мучители от меня отстали, как по мановению волшебной палочки.

Но умение смотреть, как средневековая испанская королева Изабелла на гнусных еретиков осталось при мне и не раз выручало в похожих ситуациях.

Толпа придворных начала расступаться, и Станислас повел меня по образовавшемуся проходу к высокому трону в дальнем конце зала.

Я плыла мимо разодетых в пух и прах придворных и чувствовала себя почти настоящей королевой или главной героиней исторического фильма. Еще бы Претемнейший перестал икать и дергаться, портя всю торжественность момента!

— Станислас, прекрати икать, — злобно шикнула на него. И, о чудо, подпрыгнув еще раз, Претемнейший затих.

— Что, не могла раньше избавить меня от этой дряни? — прошипел этот неприятный чело… демон и ущипнул меня за бок. Он, правда, думает, что это я на него икоту наслала, а потом убрала?

Я слегка охнула от его щипка, но ответить не успела, потому что мы уже стояли перед голубоглазым королем Вилисом Третьим.

Он небрежно развалился на своем троне, наряженный в золотой камзол, золотые брюки, золотые туфли и с короной на голове. Корона, правда, выбивалась из золотого великолепия и была прозаично черной, портя всю красотищу королевского наряда.

Станислас слегка склонил голову в приветствии, я слегка присела в реверансе, Вилис сказал что-то о том, как он рад и счастлив и небрежным жестом отпустил нас.

Также гордо и невозмутимо я поплыла в обратном направлении, недоумевая про себя — что сейчас было?

Мне ведь было строго-настрого велено явиться к началу отбора. И где это самое начало с десятком конкуренток, выстроившихся в ряд перед королем и готовых передраться за его внимание? Где дурацкие конкурсы и нелепые испытания, призванные выявить самую достойную?

Я даже на секунду почувствовала разочарование, потому что в душе уже настроилась на участие в местном реалити-шоу с элементами хоррора.

Станислас на секунду выпустил мою руку, чтобы поприветствовать какого-то мужчину в оранжевом костюме, а я пошла себе дальше.