– Мой брат?.. Уилли? – настороженно спросила она.

– Насколько мне известно, другого у тебя нет. Хотя можешь уточнить у мамы, – улыбнулся Джейми. – Да, Уильям… Господи Иисусе! Саксоночка, ты хуже медведя!

Он закрыл глаза – то ли от нежелания лицезреть манипуляции с ногой (я немного расширила рану, очищая ее скальпелем; травма не представляла угрозу для жизни, но когти медведя оставили на голени глубокий порез, так что я вовсе не шутила насчет столбняка), то ли чтобы дать Бри возможность переварить информацию.

Дочь посмотрела на него, склонив голову к плечу.

– Так значит… – медленно произнесла она, – Уилли знает, что ты его настоящий отец?

Джейми поморщился, не открывая глаз.

– Знает.

– Очевидно, он от новости не в восторге. – Брианна усмехнулась уголком губ, однако в ее глазах и голосе читалось сочувствие.

– Скорее всего.

– Но это пока, – пробормотала я, смывая кровь с большой берцовой кости.

Джейми фыркнул. Бри издала более женственную версию того же звука и отправилась за виски. Когда она удалилась, Джейми открыл глаза.

– Долго еще, саксоночка?

Я заметила, что его руки дрожат от напряжения – он оперся на ладони, борясь с дикой усталостью.

– Почти готово, – успокоила я мужа, ласково коснувшись его пальцев. – Только наложу повязку, а затем тебе придется немного полежать с приподнятой ногой.

– Смотри не усни, па! – Брианна протянула ему флягу. – Сегодня к нам на ужин придут Йен с Рэйчел и тетя Дженни. – Она поцеловала отца в лоб. – А насчет Уилли не беспокойся. Он все поймет.

– Ладно. Надеюсь, мне не придется ждать до скончания дней. – Джейми криво усмехнулся собственной шутке и приветственно поднял флягу.

Я прогнала Джейми с солнца, несмотря на его бурные протесты, и заставила лечь в тени «хирургической», подложив ему под голову свернутый фартук.

– Ты небось ничего не ел с самого завтрака? – спросила я, укладывая раненую конечность на вытащенное из поленницы бревно.

– Ну почему же? – спокойно ответил он. – Эми Хиггинс передала с Брианной лепешки и сыр. Мы перекусили, пока ждали, когда медведь уйдет. Неужели ты думаешь, я бы стал молчать, умирая от голода?

Я почувствовала себя довольно глупо.

– Конечно, не стал бы. Просто… – сказала я, отведя ему волосы со лба, – мне хочется хоть немного облегчить твои страдания. Вот и решила тебя накормить – ничего лучше в голову не пришло.

Рассмеявшись, Джейми потянулся и выгнул спину, чтобы поудобнее устроиться на притоптанной траве.

– Очень любезно с твоей стороны, саксоночка. Хотя у меня есть еще парочка идей, как облегчить мое состояние, – вот только отдохну немного. К тому же Йен с семьей придет на ужин. – Он повернул голову и бросил взгляд на далекие горы: солнце медленно опускалось в рассыпанные по небу облака, окрашивая их пухлые брюшки теплым золотом.

Мы восхищенно вздохнули; Джейми вновь повернулся ко мне и взял за руку.

– Просто посиди со мной рядом, саксоночка, и скажи, что это не сон. Она и правда здесь? И Роджер Мак, и детишки?

Я сжала ладонь мужа, ощущая на сердце такую же бурлящую радость, что искрилась в его глазах.

– Это не сон. Они здесь. Точнее, вон там.

Я невольно рассмеялась, увидев внизу Брианну. Она направлялась к рощице за ручьем, чтобы позвать детей; легкий вечерний бриз играл ее распущенными волосами, которые в сумерках казались каштановыми.

– Хотя я тебя понимаю. Сама порой чувствую себя неверующим Фомой. Утром приходил Роджер и разрешил мне осмотреть горло. Было так странно снова видеть его, касаться… И в то же время совершенно естественно.

Я провела рукой по тыльной стороне его ладони, потрогав костяшки и затянувшийся рубец на месте безымянного пальца.