Между тем Роджер успеет выманить капитана Каннингема на улицу – ведь порядочные мужчины, разумеется, не захотят слушать, как две травницы обсуждают самые действенные при запорах клизмы. Дальше дело за Роджером. Он шагал впереди, решительно расправив плечи.

Мы вышли из тополиной рощи, и каменистая тропа вновь устремилась вверх, в заросли елей и гемлока, обильно источающих смолу на солнце.

– Пахнет Рождеством, – улыбнулся Роджер, придерживая для меня большую ветку. – Мы ведь устроим семейное празднование? Я имею в виду – ради Джема и Мэнди. Они к этому привыкли и уже достаточно взрослые, чтобы помнить.

Рождество у шотландцев было чисто религиозным праздником – все веселье происходило на Хогманай.

– Чудесная мысль, – сказала я с легкой грустью.

Рождественские каникулы моего детства – те, которые остались в памяти, – по большей части проходили в нехристианских странах. Мы довольствовались хлопушками из Англии, пудингом в жестяной банке, а однажды – рождественскими яслями, украшенными верблюжьими колокольчиками и фигурками Марии, Иосифа и Младенца Иисуса в окружении свиты царей, пастухов и ангелов. Все они были сделаны из каких-то местных стручков и наряжены в крошечные одежды.

Впоследствии я с удовольствием ежегодно устраивала настоящее Рождество для Брианны – и для себя тоже. Охваченная радостным волнением, я делала то, о чем раньше только читала или слышала. Фрэнк, единственный из нас, кто хорошо разбирался в британских рождественских традициях, выступал экспертом по части меню, упаковки подарков, пения гимнов и других тайных знаний. С момента украшения елки и до того дня, как ее убирали после Нового года, дом наполняла атмосфера восхитительного таинства и особого умиротворения. Ах, если бы устроить подобное в нашем новом доме, в компании всех близких…

– Вот что. – Я очнулась как раз вовремя, чтобы нырнуть под еловую лапу. – Не упоминай Санта-Клауса в разговоре с капитаном Каннингемом.

– Добавлю в список запрещенных тем, – серьезно пообещал Роджер.

– И что у тебя идет первым пунктом?

– Ну, обычно вы, – без обиняков сказал он. – Хотя в нынешних обстоятельствах куда сложнее выбрать между семейством Бердсли и виски Джейми. Конечно, Каннингемы рано или поздно узнают и о том, и о другом – если еще не узнали, – но я не хочу выступать в роли вестника.

– Бьюсь об заклад, о Бердсли они слышали, – предположила я. – Миссис Каннингем ведь дала хинную кору. Значит, кто-то сообщил, что она мне нужна и, вероятно, для чего. И вряд ли этот кто-то удержался и не разболтал о Лиззи и двух ее мужьях.

– Верно. – Роджер взглянул на меня, и губы его тронула улыбка. – Хотя нельзя поручиться, что… ну, то есть…

– Оба сразу? – Я рассмеялась. – Бог его знает, только у них в доме трое маленьких детей, двое из которых спят в родительской постели. Может, конечно, их из пушки не разбудишь, – задумчиво добавила я, – но теснота…

– Было бы желание, а возможность найдется, – заверил Роджер. – К тому же на улице еще тепло.

Тропа расширилась, и теперь мы шагали бок о бок.

– В любом случае миссис Каннингем проявила удивительную щедрость с учетом того, что наговорила нам с Брианной о ведьмах.

– Да, а еще заверила всех нас, включая меня и Мэнди, что мы попадем в ад.

При этих словах Роджер рассмеялся.

– Вы видели, как Мэнди ее передразнивает?

– Жду не дождусь. Далеко еще?

– Почти пришли. Я прилично выгляжу? – спросил он, стряхивая кленовые листья с жилета.

Роджер тщательно подготовился к встрече: надел хорошие бриджи, чистую рубашку и жилет со скромными деревянными пуговицами (Бри поспешно перешила их на место привычных бронзовых). Кроме того, Брианна заплела мужу волосы, а Джейми, у которого было гораздо больше опыта в таких делах, аккуратно подвернул косу и крепко завязал ее на затылке широкой черной лентой в рубчик из своих запасов.