Воды тысячеглавым драконом прошлись по земле, поглотив неисчислимое множество людей. В одно сплошное море превратилась земля, не было ни клочка суши, ни гор, ни островов.

Целый месяц плавал корабль Нуха по безбрежным водам. Каждый день опускал пророк якорь, но ни разу не достал он до дна. Потом плыли они по волнам ещё два месяца и наконец увидели вдалеке горную вершину. То была Минги-Тау[4]. Быстро несло корабль Нуха течение, ударилось судно о гору и со страшным треском развалилось на две части. С тех пор гора Минги-Тау стала двуглавой.

Вскоре вода стала отступать, открывать пастбища, долины, человеческие жилища. Спасшиеся вернулись к местам своего прежнего обитания, заново отстроили дома и принялись возделывать землю. Мало было людей. Трудна стала их жизнь, ибо, пользуясь безлюдьем, расплодились повсюду эмегены и драконы. В ущельях и глухих лесах расселились существа, некогда бывшие обычными людьми, а затем одичавшие и пристрастившиеся есть человечину. Повсюду жили рыси, львы и прочие хищники, так что никто не отваживался путешествовать из селения в селение, опасаясь быть разорванным и съеденным.

Однажды ночью раздался страшный гул, от которого заложило у людей уши, и те, кто стоял, рухнули на землю. Глаза людей оборотились к Минги-Тау. Вершина её внезапно озарилась, склоны дрогнули, гора разверзлась, и столб пламени вырвался в небо. Полетели во все стороны раскалённые камни, и, куда они попадали, там всё вспыхивало огнём. Мир наполнился громом и грохотом. Ледники начали таять, потоки воды, смешанной с грязью и камнями, устремились вниз, сметая всё на своём пути.

Но прошло время, гора перестала изрыгать огонь, грохот утих, и тишина пала на уставшую землю. На рассвете люди оглянулись друг на друга и увидели, что осталось их совсем-совсем мало.

Мало кто сумел пережить потоп. Но чёрные жеки, наделённые способностью летать, все остались невредимыми и размножились чрезвычайно. Как и прежде, властвовал над ними схожий обликом с рысью Аламан, и вредили они роду человеческому хуже, чем до светопреставления. Видя, как мало осталось людей и какие страдания они претерпевают, сильно обрадовался Аламан, но, обнаружив среди выживших Нуха, очень разъярился. Колдовством наслал он на пророка самую мучительную из хворей. В плоти его завелись черви, и день и ночь грызли они тело Нуха. Лицо пророка, прежде излучавшее свет, осунулось, кости черепа проступили на нём. Руки, спина, шея, всё тело Нуха стало гнить, и ужасное зловоние распространялось от него. Родичи пророка искали снадобье, способное исцелить Нуха, и не находили.

– Не хочу я обременять вас своей хворью, не хочу, чтобы страдали вы от зловония, – сказал пророк. – Знаю, не найдёте вы здесь лекарства от моей болезни, а потому отнесите меня к истоку Кубани-реки. Отыщите прохладную пещеру и оставьте там меня одного.

Родичи выполнили просьбу Нуха, отнесли его в прохладную пещеру у истока Кубани. Рядом с пророком оставили они кувшин молока.

Прохлада пещеры подействовала так, что черви стали покидать тело старца. Один превратился в бабочку шелкопряда и улетел. Второй оборотился пчелой и скрылся. Третий, выпав, попал в кувшин с молоком и заквасил его. Выпив то молоко, пророк излечился от хвори. Заквашенное молоко мы теперь знаем под названием гыпы.

Излечившись от болезни, пророк вышел из пещеры и вернулся домой. Отдохнув, обратился он к трём своим сыновьям:

– Когда я сидел в пещере, явил мне Всевышний своё откровение. Сыновья, собирайтесь в путь и идите в три стороны. Когда доберётесь до мест, где живут люди, учите их правде Тейри-Хана, становитесь их правителями и ведите путями веры. Потомки двух из вас так и останутся жить в далёких местах, а внуки одного возвратятся обратно на берега Кубани.