– Спокойно, это я, Кайлеан.

Он улыбнулся, пристыженный, и опустил тесак:

– Ласкольник вернулся?

– Да, он где-то в городе. – Времени на разговор у нее не было. – Впустишь или дать тебе в лоб?

Он отворил дверку, ведущую в подвалы, и отступил.

Постоялый двор был подготовлен к обороне. Двери закрыты и усилены несколькими окованными железом балками, окна на первом этаже, и так узкие, дополнительно перегорожены железными прутьями. Лавки, столы, деревянные стулья – все, что могло загореться от вброшенного в окно, например, горшка с зажженным маслом, вынесли в подвалы. Пол присыпали песком.

У каждого окна стояло по двое стрелков: один с луком, второй с арбалетом. Она узнала нескольких из людей старого Бетта, скольких-то горожан и пару приезжих. Как видно, многие решили довериться толстым стенам, а не подземным коридорам.

Приветствовал ее сам владелец постоялого двора.

– Наконец-то, – проворчал он, словно уже час как дожидался, пока Кайлеан выйдет из подвала. – Где Ласкольник?

Кажется, всем хотелось задать тот же вопрос.

– Где-то в городе. Хочешь к нему присоединиться? – Она ткнула его пальцем в кожаный доспех, обтягивающий мощный живот. – Гляди, в дверях не застрянь.

Он коротко рассмеялся, совсем не обидившись, и махнул рукою в сторону кухни:

– Там найдутся и пошире. – Он сделался серьезен. – Я бы вышел, Кайлеан, будь там только Молнии. Но… смотри.

Указал на помещенный над косяком оберег, который выглядел раскалившимся.

– И так вот с самого начала. Когда я ставил здесь «Вендор», отдал за этот а’верт кучу денег, но теперь нисколько не жалею. Что там происходит?

– Точно не знаю… Молнии пытались сюда прорваться?

Он кивнул:

– В самом начале. Хотели ворваться с наскока, но Ласкольник перед отъездом приказал, чтобы мы особенно остерегались этой ночью. Ну и все кончилось тем, что они оставили на подворье несколько трупов и отошли в глубь города. Где остальной чаардан?

– Охотится, разве не слышишь? Проклятие, я-то надеялась, что найду его здесь или хотя бы узнаю, где он.

– Дурные вести?

– Их больше, чем мы думали, тут – полный боевой а’кеер.

– Об этом не беспокойся, я сразу после первой атаки уразумел, что их больше сотни, и туннелями послал весть дальше. Если твой кха-дар установил контакт хоть с кем-то в подземельях, то уже знает об этом.

– Добрая весть, Аандурс, – вздохнула она с облегчением. – Куда как добрая. Выпустишь меня?

Он глядел на нее несколько ударов сердца.

– Это нелучшая ночь для прогулок, девушка, ты одна, и никто худого слова не скажет, ежели ты останешься.

– Знаю. А ты бы остался?

Он махнул рукою в сторону кухни:

– Рядом с большой дверью есть окно, сквозь которое ты наверняка протиснешься. Так будет быстрее.

– Спасибо, хозяин.

Он криво ухмыльнулся.

– Ты устыдила меня, девушка. Устыдила, и я теперь чувствую себя старым трусом.

Она отмахнулась:

– Твой двор, твои гости, твои обязательства.

И исчезла в кухне.

Вокруг «Вендора», казалось, магия не действовала, и Кайлеан могла здесь двигаться с завязанными глазами. Шла она быстро, держась поближе к домам, пробираясь от тени к тени. Ветер отнес дым от горящих складов в глубь города и разогнал тучи на небе, а потому было достаточно светло. Ей не следовало позволять застать себя врасплох.

Волна колдовства ударила Кайлеан в бок и прижала к стене. Она почувствовала словно ее шваркнула огромная вонючая лапа чудовища, которое всю жизнь таилось в ямах с трупами и дерьмом. Колдовство останавливало дыхание, пыталось проникнуть ей в рот, нос, уши. Оно воняло и вызывало тошноту, а там, где оно касалось обнаженной кожи, плоть деревенела и горела одновременно. Но оно ее не убило. Амулет, который она получила от Дагены, начал дымиться и скворчать, а потом разлетелся во вспышке. Магическая атака утихла.