– Мои мотивы? – Старик неожиданно улыбнулся. – Мои мотивы – это желание еще раз увидать вилоре’де, детей солнца. Это такие маленькие белые цветочки с золотой сердцевиной, которые не растут нигде, кроме нашей возвышенности. Хватит ли этого?

Кеннет кивнул:

– Это хорошая причина, чтобы пройти полмира. – Он вложил в рот кусочек сухаря и поздновато вспомнил о хороших манерах: – Завтрак?

Сунул под нос колдуну мешочек с провиантом и с интересом наблюдал за реакцией. Солдаты утверждали, что сухари эти можно даже полюбить, если в окрестностях закончится трава, а на деревьях уже нету коры.

– Хм… Хмм. Неплохо. – Хас медленно прожевал, с выражением на лице, словно он боится сглотнуть, но стыдится сплюнуть. – Это ваша обычная еда?

Лейтенант улыбнулся:

– Обычный военный рацион, – он помахал кусочком сушеного мяса.

Колдун поглядел на скрученную серо-коричневую стружку.

– Теперь я понимаю, отчего вы победили кочевников.

– Почему же?

– Потому что людям, которые едят такие вещи, жизнь не важна. С сегодняшнего дня вы – наши гости. Прикажу готовить для твоих солдат горячую еду дважды в день.

Кеннет взглянул на мост, пряча улыбку.

Сухари действовали всегда.

Путь вел почти все время в гору, хотя нужно было признать, что Ублюдки справились отлично, выбирая дорогу без подъемов слишком крутых для фургонов. По крайней мере пока что.

Через три мили за мостом, когда они миновали очередной лог и перебросили кладку над широкой трещиной в скале, дорога пошла вверх. Вела неглубоким желобом, поросшим с двух сторон редкими деревьями и кустами. Судя по выглаженным до блеска камням и слою мха, желоб сбрасывал вниз воду от тающих снегов, постепенно превращаясь в мелкий ручеек. Как раз – более-менее – в это время года.

Караван задержался при подъезде, возница первого фургона пустился с колдуном в короткий, наполненный взмахами рук и широкими жестами разговор. После чего пожал плечами, потянулся за вожжами и направил повозку вверх. За ним начали въезжать и остальные фургоны, сохраняя, однако, широкие, куда больше обычного, отступы.

Кеннет обронил несколько приказов, рота заняла позицию перед передним фургоном и вокруг него. Две десятки трусцой пробежались вверх, осмотреть, как местность выглядит дальше. Где-то на половине желоба он подошел к Хасу, что ехал на первом возе.

– Не слишком смело? – обронил он.

– Нужно проверить, как земля несет фургоны. Как работает под колесами, найти слабые места. – Колдун смотрел прямо перед собою. – Это самый быстрый метод, который мне известен. Проехать.

Лейтенант внимательно глядел под ноги, стараясь не споткнуться. Дно желоба было усеяно большими и малыми камнями, выглаженными водой и покрытыми слоем зеленоватой, подсохшей грязи. В углублениях между ними рос мох. И чем выше поднимался караван, тем сильнее изменялся грунт, становился удобней, появлялись маленькие лужицы, глазки воды, рядом несмело шептал маленький ручеек. Земля еще впитывала воду, но через несколько дней ручей доберется до самого низа.

– Могу сказать тебе, где первое слабое место. – Кеннет покачнулся и схватился за борт. – Начинается у подножия и завершается там, наверху.

Выругался, ступив в лужу.

Хас только улыбнулся.

– Земля должна почувствовать фургоны на своем хребте. Должна испытать копыта и колеса. И тогда, только тогда она скажет, будет ли их носить или же попытается сбросить или пожрать…

– То есть вы проверяете, не перевернется ли, не застрянет ли? Это какая-то фургонщицкая мудрость? – На ходу Кеннет попытался вытереть липкую грязь о мох. – Жизненная правда из тех, что выросли в Степях? Ну так поделюсь с тобой нашей мудростью. Видишь эту грязь?