– Черный не вмешивался?

– А на каком основании, господин лейтенант? На бумаге все в наилучшем виде. Отсутствие уважения, отсутствие заботы об обмундировании, недолжное обращение к старшему по званию и всякое такое же. Если бы мы не проводили бо́льшую часть времени вне крепости, к нам бы он тоже наверняка прицепился.

– Что-то еще?

Велергорф глянул на него, прищурившись.

– Да. Оружие. Он приказал всем им сдать оружие, даже ножи и стилеты. И доспехи, щиты и шлемы. Стражники без оружия… некоторые предпочли бы отрезать себе что-нибудь важное. Если бы я вырос на пару званий, то сказал бы, что думаю, однако сейчас не могу позволить себе замечание, что тот молодой полковник – кусок дерьма, который свил себе теплое гнездышко в Квартирмейстерстве и развлекается властью и тем, что ломает людей.

Кеннет вздохнул и прикрыл глаза.

– Значит, стоит радоваться, что ты, скажем, не полковник, Вархенн. А еще раз позволишь себе не говорить такие вот замечания, так побежишь три раза вокруг долины в полной выкладке. С грузом припасов на десять дней. Мы друг друга поняли?

– Так точно.

– Конечно же, думать можешь что пожелаешь. А теперь – пойдем за остальной… ротой. Берф, ты тут займешься тем, о чем я не должен знать, и присмотришь за порядком. А… и приготовь место для палаток, курени новички поставят себе утром.

– Слушаюсь.

Главный из складов замка находился в западном крыле. Несколько длинных строений с узкими окнами и дверями образовывали истинную крепость в крепости, теоретически – последнюю точку обороны, захвати враг стену. Учитывая, что там находилась масса оружия, еды, воды и запасов лекарств, в складах и вправду можно было продержаться много дней.

Кеннет вместе с десятниками вошел в главное помещение, где за большим столом сидел молодой лейтенант. Тот не носил плаща – лишь кожаную куртку с узкой полосой на манжетах и с головой вессирской овчарки, вытисненной на груди. Морду пса пересекали два черных шрама. Символ Ублюдков Черного.

При виде входящих офицер лишь кивнул, ожидая, пока ему отдадут честь. У Кеннета с лейтенантом было одно звание, но именно тот находился у себя. Кеннет выпрямился и приложил правый кулак к левой стороне груди. Ублюдок легко улыбнулся и, не отрывая задницы от кресла, выполнил некую пародию на приветствие.

– Слушаю, лейтенант?

– Кеннет-лив-Даравит, шестая рота Шестого полка. Пришел за оружием и вещами этих солдат.

Он положил на стол список с фамилиями. Квартирмейстер даже не взглянул на листок, а лишь вынул из ящичка несколько перьев и принялся ревностно их очинять.

– Конюхи, верно? – обронил он, не поднимая взгляда. – Старик, должно быть, пребывал в мерзком настроении, если уж их вам отдал. Увы, ничего не могу вам выдать.

– Почему?

– Согласно правилам Восточного Соединения, оружие и личные вещи может получить лишь солдат, которому те принадлежат. Им нужно прийти сюда лично. Иначе никак.

Маленький ножичек поблескивал, кусочки пера падали на стол. Минуту стояла тишина, но наконец офицер прервал свое развлечение и поднял голову. Улыбнулся вежливо, вопросительно приподнимая брови:

– Что-то еще, лейтенант?

Кеннет медленно набрал воздух, настолько же медленно его выпустил.

– Где сложено их оружие? – спросил он тихо. – Чтобы после не оказалось, что это не тот склад, а я беспокою вас без причины.

– О, оно у нас. – Очиненное перо указало на дверь слева от стола. – Хотите взглянуть? Нет, нет такой необходимости. Последняя полка, на самом верху, чтобы крысы не добрались до кожаных частей. Не то чтобы те здесь были, но осторожность не повредит. Как только Конюхи тут появятся, я выдам все мгновенно.