Император смотрел. Спокойный, как сама смерть.

– Скажи мне то, чего я не знаю, Крыса.

Было еще немного сплетен, неподтвержденной информации, а Гентрелл не имел привычки такой пользоваться. Но на этот раз, пригвожденный взглядом Крегана-бер-Арленса, он сказал:

– Якобы в подземельях Храма Реагвира случилось столкновение Сил невероятного масштаба. В Понкее-Лаа среди чародеев у нас есть несколько шпионов, и все говорят, что все выглядело так, словно двое гигантов сошлись на кулаках. Тишина, спокойствие, а потом мир трясется. Так они это ощущали. А когда один из тех проиграл… Вопль сотряс ближайшие аспекты в радиусе многих миль. Но быстро, очень быстро стих. И сразу после этого бунт начал угасать.

– Господин Битв?

Такой вопрос задавало себе большинство шпионов в Норе. Те, кто был не так умен.

– Это слишком очевидно. И слишком неправдоподобно. Отчего бы богу, у которого тысячи храмов и миллионы верных в Империи и за ее границами, вмешиваться в нечто подобное? Бросить вызов самой Матери? Это глупость. Безумие. Кроме того, такая тонкость действия – не в его стиле.

– Может, даже боги чему-то учатся?

– Возможно, господин. Но мы проверили наш Храм Реагвира. Ни его архииерарх, ни жрецы ниже рангом понятия не имеют, что случилось в Понкее-Лаа. Реальность Большой Семьи удалена и труднодоступна для смертных, но вмешайся сам Реагвир – его жрецы обязательно что-то почувствовали бы. Но это не главный вопрос, ваше величество.

– Знаю. – Император кивнул и взглянул на все еще согнутую в поклоне женщину. – Ты тоже можешь выпрямиться.

Графиня медленно встала – с явным трудом.

– И как бы этот вопрос звучал по-твоему, Эвсевения Вамлесх, первая среди Гончих?

«Он нас проверяет», – дошло до Гентрелла, и осознание этого было словно удар молнии. Решения приняты, возможно, вот-вот начнется новая чистка, что изменит расклад сил в разведках, армии и боги знают где еще? Но почему? Владычица Милостивая, почему?

Эвсевения скромно опустила глаза, легонько присела.

– Вопроса было бы два, мой господин. Если в дело вмешался Владыка Битв, то кто встал против него? А если, как я думаю, это не был Реагвир, то какие силы оказались настолько мощны или наглы, чтобы провести схватку на принадлежащей ему земле? И если бы я могла…

– Нет. – Креган поднял ладонь. – Понкее-Лаа, Фииланд и Свободные Княжества – это Утраченные Провинции. Мы продолжаем считать их своей землей, и именно потому Нора имеет там первенство. Даже если и не справляется слишком хорошо. Говори дальше, Крыса. О Коноверине и Ласкольнике.

Гентрелл поклонился и продолжил:

– За восстанием рабов на Дальнем Юге тоже кто-то стоит – это мы знаем. Кто-то проследил, чтобы оно началось в нужный момент, потому что хотел отдать власть в Коноверине в руки князя Камбехии, из которого делали победителя рабов и спасителя Юга. Это должна была оказаться спланированная резня, после которой тамошние княжества снова соединятся, а власть над ними примет новая династия. Но… но это был лишь предлог, пыль, которая обязана заслонить истинные планы наших врагов. Я это чувствую… Знаю. Опыт говорит мне, что речь тут вовсе не о таком банальном деле, как смена власти, поскольку династию из Белого Коноверина представлял единственный, к тому же слепой князь. Не было нужды в такой замяти, чтобы свалить его и принять власть, – хватило бы и просто, как в случае с его братом, обычного убийцы. Кроме того, события и там шли как в Понкее-Лаа: сплетни о новых тяготах, готовящихся рабам, сплетни о готовящемся ими восстании, растущее напряжение. И – бум! Одна искра подожгла Дальний Юг. И снова верные Великой Матери встали против одного из Семьи.