Готы прорывались сквозь римский строй, и теперь их вёл Аринбиорн из рода Берингов. Он собирался достичь какой-нибудь возвышенности и сражаться там не на жизнь, а на смерть. Часто отражая атаки врага и собирая по пути новых воинов, готы достигли холма, который одним склоном уходил к броду, а другим к месту, где происходило сражение. Там они остановились лицом к врагу, как люди, которых можно убить, но не победить. Собранные ими по дороге лучники выбежали из-за флангов и стали обстреливать римлян, у которых не было пращников или лучников (они остались у поселения Вольфингов). Римляне некоторое время стояли, не атакуя, и тем самым дали войску Марки отдышаться, и это стало спасением для сынов Тюра. Напади на них римляне со всем жаром и упорством, готы пали бы все до единого, ведь они потеряли своего предводителя либо мёртвым, как думали одни, либо, как думали другие, проклятым богами. На сердце готских воинов было тяжело. Они крепко стояли бы на холме, пока не свалились бы замертво, почти не надеясь ни на что и понимая: умри они там, никто и ничто не встанет между готским народом и римскими захватчиками, и вся Марка будет разорена.
Но снова малодушие римского командира спасло его врагов, поскольку если раньше он думал, что вся сила Марки в отряде Оттера, и считал, что их слишком мало, чтобы уделять им внимание, то теперь он резко поменял своё мнение и решил, что отряд Тиодольфа только часть того войска, которую послали готы для поддержки своих родичей, и ему казалось, что их на самом деле слишком много, чтобы продолжать сражение.
А теперь ещё наступала ночь, и места были незнакомы римлянам, ведь они не могли до конца доверять готским предателям, водившим их. Кроме того, поблизости был лес, а что в нём – неизвестно. К тому же скажем, что на них напал ужас какого-то неизвестного рока. Лесные поселения были так же ненавистны и страшны им, как дороги́ готам, боги которых, казалось, ждали падения римлян, и оно было неминуемо, даже если бы южане перебили всех жителей Марки.
И вот римляне отогнали готов на ту возвышенность над бродом, которую, конечно, нельзя назвать ни укреплением, ни горой, ни даже холмом, но всё же римляне остановили атаку и, издав победный клич, отступили, подбирая своих убитых и раненых и убивая раненых жителей Марки. Взяли они и нескольких пленных, но совсем немного, ведь в тот день на лугу Вольфингов воин сражался с воином не на жизнь, а на смерть.
Глава XXV. Войско Марки укрывается в диком лесу
Хотя римляне ушли, готам было нелегко. Их разбили, и если бы они пришли в чужую землю и могли в любой момент покинуть её, то это было бы не так страшно, но они находились на своей земле, и враг засел в их доме, и они должны были либо прогнать его оттуда, либо погибнуть. Многим казалось, что настали злые времена и боги сражаются против них. В эти минуты и Вольфинги, и другие роды вспоминали мудрую Солнце Крова и с нетерпением ждали от неё вестей.
Но по войску разнеслась только весть о том, что Тиодольф не был убит. Он медленно пришёл в себя, правда, всё ещё не был самим собой. Князь, мрачный и тихий, сидел в окружении своих воинов – совсем не похожий на того, каким он был обычно, ведь обычно он был весёлым человеком и радушным другом.
И вот посередине холма, где закрепились воины Марки, собрались в круг опытные воины и командиры, которые не были убиты или серьёзно ранены в битве. Среди них на земле сидел и Тиодольф. Половину его лица закрывала борода, и он больше походил на пленного, чем на вождя в рядах своего воинства. К тому же, ножны его были пусты, потому что когда Плуг Толпы упал на землю, он был затоптан ногами и затерялся в суматохе сражения. Тиодольф сидел, а остальные грустно смотрели на него. Там были Аринбиорн из рода Берингов, Волчья Голова и Торольф из рода Вольфингов, Хиаранди из рода Элькингов, Гейрбальд из рода Шильдингов, который служил гонцом в лесу, Рыжий Лис, видевший римское укрепление, и многие другие. Наступила ночь, и в стане разожгли костры, приговаривая, что римляне и без того знают, где их искать. Вокруг этих костров люди ели и пили то, что смогли раздобыть. Там, где собрались командиры, горел самый большой костёр, и взгляды, выражавшие просьбу о помощи или совете, были обращены к нему, ведь никто больше не мог ответить на вопрос, кто они теперь. На сердце у всех было тяжело, и ни один воин не знал, что им теперь делать. Боги вырвали победу из их рук, когда она уже казалась такой близкой.