В песни рассказывается о том, как Гудрун после смерти Сигурда вышла замуж за Атли. Так эта песнь связывает сказание о гибели Сигурда со сказанием об Атли и гибели братьев Гьюкунгов (см. комментарий к «Песни об Атли»). Но ряд персонажей (Хальв, Тора дочь Хакона, Вальдар, Ярицлейв, Эймод, Ярицкар) не восходят к сказаниям, а придуманы для данной песни. Имена некоторых из этих персонажей (см. строфу 19) указывают на русско-скандинавские связи XI в. Ярицлейв – это явно Ярослав; Вальдар – возможно, Владимир; Эймод – Эймунд (об одном норвежце с этим именем в так называемой «Эймундовой саге» рассказывается, что он был предводителем варяжской дружины Ярослава Мудрого); Ярицкар – вероятно, искажение какого-то русского имени. Неясно, как эти имена попали в песнь. Большую роль в песни играют предвосхищения будущего в виде скрытых или явных предсказаний (строфы 9-10, 31, 34) или вещих снов (строфы 38–43). Есть в песни ряд бытовых сцен, которые всегда привлекали внимание историков культуры (это особенно относится к сценам женского вышивания, строфы 14–16).

В рукописи «Старшей Эдды» (см. «Отрывок Песни о Сигурде») эта песнь названа «Древней Песнью о Гудрун», и раньше исследователи считали ее ранней. Ф.Йонссон в своей истории литературы датировал ее серединой Х в. Между тем Фрис считает, что она возникла в конце XII в. в Норвегии и имела прообраз в датских балладах, которые, в свою очередь, восходили к французским chansons de toile, т. е. «ткацким песням».

Прозаический отрывок, предпосланный песни, знакомит с основными персонажами этой и четырех последующих песен.

В этой песни о Гудрун появляются два персонажа, нигде больше в «Старшей Эдде» не представленные, но известные по «Песни о Нибелунгах» и другим немецким произведениям: Тьодрек (в немецкой героической поэзии – Дитрих Бернский, исторически – остготский король Теодорих, умерший в 526 г.) и Херкья (в немецкой поэзии – Хельха, жена Этцеля, исторически – Крека или Керка, жена гуннского короля Аттилы). Мотивы и персонажи немецкой героической поэзии скомбинированы здесь по-новому: Херкья – служанка Атли и его наложница, а не жена, и т. д. Основной мотив песни – испытание посредством «божьего суда» – бродячий новеллистический мотив, связывавшийся в Средние века с многими историческими женскими фигурами. «Божий суд» посредством вытаскивания рукой камня из кипящего котла – обычай христианский, а не языческий, и уже это заставляет считать песнь поздней. Пережитки язычества в песни – клятва на белом камне (строфа 3) и наказанье женщины через потопление в болоте (строфа 11) – едва ли доказательны. Но, может быть, наиболее существенно то, что самый сюжет песни – происки коварной любовницы против верной жены – характерен для средневековых народных баллад, но не для героической поэзии. Песнь обычно относят к наиболее позднему слою в «Старшей Эдде».

Сюжет этой героической элегии не восходит к сказанию о Нибелунгах, хотя некоторые события из него упоминаются в тексте. Характерна, однако, сентиментальная трактовка, которую здесь получают эти события: Атли бросает Гуннара в змеиный ров в наказание за связь с Оддрун, а не для того, чтобы завладеть сокровищем. Гуннар играет в змеином рву на арфе, чтобы призвать на помощь Оддрун, а не для того, чтобы показать свое презрение к смерти. Героиня этой песни, Оддрун, и ряд других персонажей в ней – Боргню дочь Хейдрека, Вильмунд, Гейрмунд – нигде вне этой песни не встречаются (но ср. ниже) и, по-видимому, придуманы для нее. Обильно представлены в песни мотивы, характерные для народных баллад: трактовка любви как непреодолимой силы, жалобы на печальную судьбу, девушка за вышиванием. Точка зрения женщины вообще настолько последовательно проведена в песни, что некоторые исследователи (Могк, Хойслер) считали ее произведением женщины. Чувствуется в облике героини и влияние христианской морали, хотя в строфе 9 использована языческая мифология (имена богинь Фригг и Фрейи). Песнь обычно относят к поздним произведениям этого рода. Позднее могла возникнуть только «Краткая Песнь о Сигурде» (в которой предсказывается история любви Гуннара к Оддрун, – строфы 58–59).