После нескольких бокалов вина меня клонит в сон. Я сплю до самого вечера, поставив телефон на беззвучный. Вадим, кстати, на мой звонок не ответил. А второй раз звонить ему не собираюсь.

Когда просыпаюсь, в комнате уже темно. Я принимаю душ, заворачиваюсь в большое махровое полотенце и подхожу к окну. Отодвигаю штору и в глаза сразу же бросается неоновая вывеска ночного клуба. У входа уже столпились люди. Громко смеются, что-то обсуждая, пока ждут своей очереди. Веселятся, словно у них нет никаких проблем.

Я пытаюсь вспомнить, когда в последний раз была в таких местах, – и не могу. Кириллу ночные клубы, полные потных тел и пьяных людей, никогда не нравились. Он любил отдыхать в закрытых заведениях, куда попасть можно было только по приглашению. Мол, в студенческие годы ему пьяных тусовок на всю жизнь вперед хватило.

Я думаю недолго. Хотя покидать отель мне сейчас не желательно, но здесь ведь даже идти никуда не нужно. Всего-то перебежать дорогу. Всего-то несколько шотов выпью, потанцую в толпе назло Кириллу и обратно вернусь. Нужно ведь как-то поднять себе настроение.

10. Глава 10. Вадим

Женские слезы бывают разными. И по-разному на меня влияют.

Я совсем не ожидал услышать сдавленные всхлипы Марьяны в трубке. При встрече она показалась мне супер-стойкой. Будь мы в нормальных отношениях, я непременно искренне признался бы ей, что впечатлен её выдержкой.

Потому что окажись я на её месте, сопли на кулак вряд ли мотал, но чувствовал бы себя максимально гадко.

Но прошло несколько часов и она звонит мне, лепечет что-то невнятное про щенков, ответственность Марселя как отца и прочую поебень, и я думаю, что девка всё — сдулась. Впала в свою привычную истерику. Но потом слышу, что дыхание учащается, голос меняется, она борется с собой, но проигрывает — плачет.

И это вообще не похоже на момент моего триумфа. Никакого удовольствия. Самому неловко, обидно за неё, а еще хочется дать по роже мудаку, который так умело её использовал.

Мне в голову с первого курса вбивали, что право — это главный инструмент добра в войне за торжество справедливости. Нас учили совершенствовать свое мастерство не для того, чтобы бабок грести могли больше, дороже себя продавать, а чтобы больше в этом сраном мире становилось хорошего.

И впервые за многие годы мне хочется взяться за дело именно для этого — чтобы справедливость восторжествовала.

Нет сил слушать рыдания Марьяны, поэтому я даю ей слово, что возьмусь за дело, и скидываю. Пусть успокаивает её какая-то подруга, у неё получится лучше, а я попробую помочь. Свой скверный характер не спрячу, тут нет смысла заблуждаться. Правда и она тоже быстро забудет о соплях, включит величественную королеву, но с этим мы как-то разберемся.

На следующий день звоню ей ещё раз. У меня есть предлог — муженек устроил какой-то цирк с репортерами и заказными статьями в газетах, но на самом деле я зачем-то хочу услышать ее голос и понять, что успокоилась. Но Марьяна трубку не берет. Что ж… Её право, мы теперь — просто адвокат и клиент. Не друзья. Слава богу, хотя бы уже не враги вроде бы.

А пока у меня еще одна тяжелая встреча полная совсем других слез.

Сегодня я еду в старую квартиру, которую оставил Кате — своей почти бывшей жене.

Мне нужно забрать кое-какие вещи. Никак не получается вывезти разом весь хлам. Вечно заканчивается тем, что она начинает истерить, я хватаю то, что успел собрать, и ухожу от греха подальше. Мы типа остываем, я снова приезжаю… Ну и опять та же песня.

Сегодня Катя встречает меня на пороге. Проезжается многозначительным взглядом… Хотя я вообще не понимаю, как должен его расценивать… И только закончив молчаливое выступление, фыркает и пускает в квартиру.