Лицо девочки засияло.

– О, а он может нарисовать меня? Вы говорили, что сегодня мы сможем купить картину. Я думала, мы сделаем это в лавке. Но так будет даже лучше!

– Да, пожалуй. – Мисс Делби посмотрела на Нейтана с легкой насмешливой улыбкой.

Всякое сочувствие у него к ней мгновенно испарилось. Она нашла мужчину, которого не заботило, что у нее уже есть внебрачный ребенок. И теперь намеревалась получить большое удовольствие, заставив Нейтана сидеть у своих ног и рисовать ее ребенка. Ребенка, существование которого заставило их расстаться. Ребенка, существование которого она пыталась скрыть, чтобы поймать его ловушку и заставить жениться на себе…

В этом месте воображение Нейтана наталкивалось на стену неопределенности. Он понятия не имел, каким стала бы их жизнь в браке с незаконнорожденным ребенком на заднем плане. Была бы она чем-нибудь хуже той, которой он жил, женившись на Лукасте? Получив жену, которая ему даже не нравилась, не говоря уже о том, чтобы испытывать к ней влечение, особенно после того, как он ее узнал? Жену, которая с все возрастающей злобой направо и налево сообщала о своем презрении к нему.

Но одно Нейтан знал точно. Он никогда бы не перестал желать, чтобы эта женщина лежала в его постели. Даже теперь, десять лет спустя, когда его душило отвращение к ее лжи и интригам, он хотел ее. Вот и сегодня утром он никак не мог проснуться, потому что не спал из-за нее всю ночь, то думая о прошлом, то мучаясь видениями, граничащими с ночными кошмарами, от которых просыпался мокрый от пота и болезненного возбуждения.

Одного воспоминания о том, что он делал с ней в тех безумных снах, было достаточно, чтобы Нейтан ощутил вполне предсказуемый эффект.

Не обращая внимания на ухмылку французского любовника Эмитист, он резко придвинул стул к ее столику и поставил сумку себе на колени, чтобы скрыть неловкость.

Быстрыми злыми штрихами он начал набрасывать черты девочки, которая оказалась бы на его иждивении, если бы мисс Делби преуспела в попытке поймать его в свои сети.

Исполнившись мрачной решимости скрыть любой намек на то, каким красивым должен был быть отец, от которого родилось это прелестное дитя, Нейтан сконцентрировался на том, чтобы передать собственную природу ребенка. Его искусные уверенные руки изобразили жадное любопытство и обезоруживающую дружелюбную доверчивость.

– О, – воскликнула девочка, когда он протянул ей законченный рисунок. – Неужели я и вправду такая?

– Конечно, моя дорогая, – ответила мисс Делби, бросив на него благодарный взгляд поверх листа бумаги.

Об Эмитист можно было думать все, что угодно, но она точно не была глупа. Она видела, как Нейтан сдерживал свой гнев, чтобы не обидеть ребенка.

Уголком глаза он заметил, что француз потянулся за кошельком. Жестом руки он остановил его.

– Вам не нужно платить мне за этот портрет, – сказал Нейтан. Потом он повернулся к маленькой девочке, потому что ни за что не хотел, чтобы взрослые поняли, что он скорее будет голодать, чем возьмет хоть одно пенни из денег этого человека. – Это я должен благодарить за удовольствие рисовать такую прелестную натуру.

Девочка покраснела и, опустив головку, уставилась на свой портрет. Ее мать ответила ему натянутой улыбкой, а француз откровенно ухмыльнулся.

Внезапно Нейтан ощутил, что с него хватит. Сгорая от омерзительной смеси обиды, злости и вожделения, он торопливо побросал в сумку свои вещи.

В этот момент их отвлек как нельзя более своевременно появившийся официант, который подошел спросить, хотят ли они заказать еще что-нибудь или готовы оплатить счет. Пока француз разговаривал с ним, Нейтан наклонился к мисс Делби и прошептал: