– Констанс, я сохраню все в тайне, – спокойно и четко сказал он.

Она так хотела верить словам, но нельзя было доверять чужаку.

– Конни, – поправила она. – Все знакомые зовут меня Конни.

– А если бы мы были знакомы, ты бы знала, что я не делюсь с отцом ничем. Мы говорим только о еде и погоде.

– Но теперь…

– Нет, – твердо произнес Нико. – Я ничего не скажу. – Верить ему или нет, решать ей. – Но когда-нибудь ты захочешь поговорить с кем-нибудь.

Конни посмотрела ему в глаза и задумалась. Может быть, после смерти отца она сможет прекратить этот фарс. Но были еще мать, семья, репутация. Она бы никогда не поступила с ними так.

– Я знаю, это трудно.

Она с недоверием взглянула на него. Трудно себе представить такого сильного мужчину в подобной ситуации, чтобы кто-то давил на него.

– Когда я вырос, от меня ждали, что я присоединюсь к семейному бизнесу. Что я буду жить в нескольких минутах езды от родителей с женой и детьми. Что вся семья будет собираться на выходные. А моего первенца назовут в честь отца – Васос.

Конни закусила губу, слушая, как он описывает картину ее собственного будущего. Ведь Ставрос уверил ее, что, несмотря ни на что, у них будут дети. А первого сына они назовут Димитрием.

– Я убежал. Построил свое собственное дело. Временами навещаю родителей, но мне не нужен ни брак, ни дети. Из-за этого мы ссоримся с родителями, ведь я – их единственный ребенок. И, как они напоминают мне при каждом удобном случае, полное разочарование.

Конни не могла в это поверить. Она слышала, с какой завистью Димитрий говорил об Элиадесах и их успешном сыне. Но, похоже, они не такие уж и разные с Конни. Он понимал, через что ей приходится проходить.

– Я тоже единственный ребенок, – проговорила она тихо. Еще ни разу она не могла поговорить с кем-то об этом. Нико мягко кивнул. – От меня ждут так много.

– Пока ты не вырвешься на свободу, ты не увидишь, что все это неправильно. Но как только поймешь, что именно придется принести в жертву ради счастья родных, то, может, выберешь свое счастье, – объяснил он.

– Не все так плохо. – Она постаралась найти светлую сторону. – Я буду жить на Фире, в красивом доме…

– Идеальная жена, – перебил ее Нико. – Ты будешь обедать с друзьями и хранить свой секрет. Жена, возможно, мать.

Она снова расплакалась, потому что он был прав: выхода не было.

– Ставрос сказал, что дети будут. Есть способы… – Она проглотила конец фразы. «Не касаясь меня».

Но Нико будто слышал каждое непроизнесенное слово. Он бы с радостью пошел и разбил лицо Ставросу и ее отцу за одно только то, от чего она вынуждена отказаться. Он взглянул в ее синие глаза. Она заслуживала самого лучшего. Он так хотел показать ей, что возможна другая жизнь, не та, что ей угото вили.

– Когда ты будешь заниматься в спортивном зале и ходить по магазинам с подругами, они скажут, что ты прекрасна, что Ставрос не устоит… – Нико видел слезы в ее глазах, но не остановился. Лучше горькая правда. – Сможешь ты признаться этим так называемым друзьям, что ни разу он не прикоснулся к тебе?

– Хватит.

– Сегодня, когда ты танцевала, что он сказал тебе?

Она не ответила. Нико подошел ближе, и она обхватила себя руками, словно озябла.

– Что он сказал? – тихо потребовал Нико.

Конни провела руками по бедрам.

– Что вот это можно подправить, – ответила она.

– Скажи ему, чтобы он не смел говорить с тобой так, – сказал Нико. Взглянув на нее, он добавил: – Скажи, что не собираешься жить так.

– Я не смогу.

– Ты можешь аннулировать брак.

Конни поморщилась, представив, как на острове воспримут такую новость. Легко было ему говорить, ведь завтра он уедет.