Энтони развернулся к девушке, которая нагишом возлежала на его кровати. Свободно разметавшиеся белокурые локоны доходили ей до талии. Вот кто поспорит с любой красавицей. Баронесса, которую он эти две недели называл коротко, Лиззи, не торопилась просыпаться. Ему же пора на встречу с приятелем. Так что Винс, дворецкий в его городском доме, позаботится об их гостье.

Он надел шляпу и натягивал перчатки, когда она вдруг позвала из спальни:

— Милый, подойдешь? Уже спешишь. Прости, я не в состоянии подняться. Это было так… Никогда мне не было настолько хорошо.

Граф пропустил это замечание мимо ушей. Элизабет остро нуждалась в деньгах, и тяжелая вдовья доля толкала ее в объятия то одного титулованного кавалера, то другого. Разумеется, продажной она не была. Один-два покровителя за год — это признак хорошего тона.

Но сейчас ситуация несколько щекотливая. Лорд Грисби в отставку не отправлен, а Энтони она представляет друзьям и знакомым как старого-доброго друга. В начале недели его поверенный доставил ей колье из редких сапфиров. Цветочница в соседнем доме скоро подыщет помещение побольше.

И, кажется, они оба всем довольны. Тем более что через три дня он уезжает. Однако подозрение не покидало Эттвуда. Задумчиво поправил один из локонов, который упал ей на щеку.

— Тони, я давно собиралась тебе сказать… У меня есть дедушка, он очень болен. Ты не мог бы… Подожди. Я с-случайно услышала, мне просто передали, — заторопилась баронесса, видя как глаза ее любовника от ярости подернулись пеленой тьмы.

— Что? — Зарычал он. — Я же сразу предупреждал, что никаких услуг, кроме финансовой поддержки, от меня не последует. Это прямое нарушение договора… Убирайся немедленно.

— А колье? — пролепетала Элизабет. Она трогательно мяла простынку на груди, словно внезапно решила, что следует прикрыться. Такая беззащитная, напуганная.

— Делай с ним, что хочешь. Оно твое. Запомни, к твоему дедуле я не приближусь ни на шаг.

Элизабет всхлипнула и подняла на него полные боли очи, в которых тут же заблестела влага.

— Хотя постой. Если он и, правда, твой родственник, то я помогу. Если же ты приняла от кого-то заказ и сейчас мне лжешь, прокляну. По рукам?

Из глаз баронессы, без всякого притворства, хлынули слезы.

— Зачем ты так со мной? Разве я заслужила твой гнев… Нет, он не мой дедушка. Но лучшая подруга так умоляла — это ее отец, и доктора говорят, что у него всего пара недель. Прошу, не держи зла.

Эттвуд чуть не расхохотался ей в лицо. Нашла, с какими словами обращаться к одному из лордов Ада. Проверил, как держится на лацкане пиджака значок с гексаграммой, который в межмирье обязаны носить все выходцы его царства.

— Знаешь, я каждый раз рассчитываю, что вам нужны деньги, протекция, мое великолепное тело наконец, но все сводится к попытке вытянуть из меня силу… Убирайся. Адрес этого типа напиши и передай Винсу. Я ничего не обещаю. Только если других дел не будет.

Выходя из дома, Эттвуд испытал легкое сожаление. Удобная во всех смыслах любовница променяла его на солидный счет в банке. Исцеление стоило целое состояние. Возможно, деньги ей придется вернуть нанимателю, но что-то подсказывало, что он все равно навестит «дедулю». Роман заканчивается, когда в нем поставлена точка.

Так что в отель, где Льеф занимал отдельный этаж, Энтони вошел в отвратительном настроении. Лифт пришлось ждать более трех минут. От нечего делать, он поправил манжеты и решил перевязать галстук. Из настенного зеркала на него смотрел совсем еще молодой человек, с темными непослушными волосами, которые подвивались на концах, как их ни выпрямляй. Глаза карие, нос прямой — обычная физиономия.