Держать Дарена подальше?! 

Я глубоко вдохнула, стараясь не выпалить грубости. Не помогло. 

— Вы ведь еще не вернулись к должности? — делано спокойно поинтересовалась я. 

— Нет, я все еще на минеральных водах. 

— То есть, если я назову вас каким-нибудь неприличным словом, это не будет оскорблением должностного лица при исполнении? 

— С точки зрения закона, не будет. — Морэн широко улыбнулся, непонятно из-за чего развеселившись. 

— Хорошо, — сухо бросила я. И… промолчала. 

— А что, обзывательств не будет? — театрально удивился мужчина. 

— Нет. 

— Ну вот. А я уже рассчитывал услышать что-то, чего мне раньше не говорили. Прогуляемся? 

— Пожалуй. Но если я в очередной раз должна сделать ход в какой-то вашей игре, попрошу заранее уведомить меня о том, зачем он нужен. 

— По рукам, — легко согласился Морэн. — С чего мне следует начать? 

— С самого начала, полагаю, — огрызнулась я. 

Понимала, что не стоит, но никак не могла умерить свое раздражение. И в то же время пользовалась пониманием, что Морэн из-за такой ерунды не обидится и не оскорбится. 

— Тогда вернемся к нашим баранам, то бишь к Амелии Росс и Нарлану Рану, — начал Морэн, подставляя локоть, чтобы я могла опереться. Я отказываться не стала, брусчатка и правда была довольно скользкой. 

Морэн довольно подробно рассказал о том, что стало с бывшими деканом факультета искусств и преподавателем боевой магии. С того самого момента, как их заключили под стражу, им пришлось дать множество показаний. С мотивами профессора Рана все было понятно с самого начала, а вот с Амелией Росс возникали трудности. Сперва ищейки Морэна, да и он сам, подозревали женщину в глупой любви к преступнику и вытекающей из нее жертвенности, но теперь удалось выяснить иное. 

Оказалось, что она письмами передавала все детали их с Нарланом Раном действий. Кому? Это только предстояло установить. Было понятно лишь одно: как простой соучастнице Амелии теперь не пройти, и без дополнительных подробностей ясно, что племяннице верховного судьи Кантора светит весомый срок. А дяде вряд ли удастся ее отмазать. 

— В общем, мы пытаемся разобраться, кто именно стоит за реализацией драффа в Канторе и Подканторье. Поставки запрещенных смесей продолжаются. И тут мы плавно переходим ко второй части нашего диалога… твое согласие войти в род Роунвесских. 

Морэн взял паузу, будто переводя дыхание. 

— Наверняка за это время у тебя не раз возникал вопрос, почему, несмотря на все те данные, что ты мне предоставила, появилась необходимость прибегнуть к предложенной графиней помощи. Да, я изначально знал, что в случае согласия тебе придется участвовать в этом фарсе с так называемой помолвкой и слиянием с родом Уилкенсов. И не спеши прожигать меня взглядом, если у тебя останется желание избежать брака, я помогу. Просто есть весомые доказательства того, что Уилкенс может быть замешан в деле твоего отца. Согласись, попав в эту семью хотя бы номинально, ты сможешь выведать куда больше. Заслать к ним в поместье своих шпионов — почти нереальная задача, уж слишком серьезную проверку проходят все слуги и помощники. А вот невеста… м-м-м, какой потрясающий предлог! 

Последнюю фразу он выдал почти с восторгом. С тем же восторгом и продолжил: 

— Потому празднование Первого дня будет проходить в их родовом поместье. Тебе предстоит пробраться в кабинет Уилкенса и раздобыть некоторые документы. 

Я была настолько шокирована сказанным, что даже не потрудилась это хоть как-то прокомментировать. 

— Почему я не слышу оваций и восхищений моим умом? — со смехом поинтересовался Морэн.