Она продиктовала записанный на диске номер и положила трубку.

К тому времени в комнату снова вошел хозяин. Он подал ей небольшую брошюру в глянцевой обложке с обтрепанными углами. Ди достала несколько монет, чтобы расплатиться с ним, размышляя, сколько раз уже эту книжечку продавали постояльцам отеля, которые при отъезде оставляли ее в номере.

– А теперь извините, я должен помочь жене накрыть столы к ужину, – сказал мужчина.

– Я тоже с удовольствием поем. Спасибо.

Ди прошла через фойе в подобие ресторана и заняла место за небольшим круглым столиком, застеленным клетчатой скатертью. Просмотрела путеводитель. «Лазарет Святого Леопольдо – один из лучших в Европе», – прочитала она. Перевернула страницу. «Гостям города обязательно следует взглянуть на коллекцию бронзовых изделий в Кваттро Мори». Еще страница. «Модильяни жил сначала на виа Рома, а позже – в доме 10 по виа Леонардо Камбини».

Хозяин вошел, неся тарелку супа с тонкой итальянской вермишелью, и Ди одарила его широкой, благодарной улыбкой.

Настоятель первого храма оказался очень молодым, а совсем короткая стрижка делала его и вовсе похожим на подростка. Очки в металлической оправе с трудом держались на кончике его тонкого острого носа, и он нервными движениями непрерывно протирал ладони о сутану, словно руки по какой-то причине обильно потели. Он ощущал себя неуютно в присутствии Ди, как и положено тому, кто дал обет хранить целомудрие, но в то же время горел желанием помочь.

– Да, у нас много картин, – сказал он. – В подземелье ими заполнен один из залов, но их уже многие годы никто не просматривал.

– А мне можно спуститься туда? – спросила она.

– Конечно. Хотя сомневаюсь, что вы обнаружите хоть что-то примечательное.

Пока они разговаривали в проходе, глаза священника то и дело устремлялись за плечо Ди. Он как будто опасался быть замеченным за болтовней с привлекательной девушкой.

– Следуйте за мной, – сказал он.

Потом довел ее по проходу до поперечного нефа и стал спускаться по спиральной лестнице.

– Священник, служивший тут примерно в 1910 году… Он интересовался живописью?

Святой отец бросил взгляд на Ди через плечо, но потом быстро отвел глаза.

– Понятия не имею, – ответил он. – С той поры я здесь уже третий или четвертый настоятель.

Ди пришлось подождать у подножия лестницы, пока он зажигал свечу в нише. Ее сабо звонко стучали по каменному полу, когда она шла за ним, пригнув голову в низком проеме двери, ведущей в хранилище.

– Вот мы и на месте. – Он зажег еще одну свечу. Ди огляделась по сторонам. Добрая сотня картин оказалась сложенной штабелями на полу или прислоненной к стенам этого сравнительно небольшого помещения. – Что ж, предоставлю вам возможность осмотреть все самой.

– Спасибо вам огромное. – Ди дождалась, пока он, шаркая, удалился, а потом оглядела картины, подавив тяжелый вздох.

Эта мысль пришла ей в голову накануне. Необходимо обойти церкви, расположенные поблизости от двух известных адресов Модильяни, и навести справки о хранившихся там картинах.

Она сочла обязательным надеть рубашку под легкое платье на бретельках, чтобы прикрыть руки. Строгие католики не разрешали входить в свои храмы, обнажив плоть. Но на улице ей было очень жарко. Только подземелье позволяло насладиться прохладой.

Она сняла картину с самой вершины груды и поднесла ближе к пламени свечи. Толстый слой пыли на стекле скрывал полотно. Ей понадобилась тряпка.

Ди снова осмотрелась в поисках чего-то подходящего. Но, разумеется, ничего не нашлось. А у нее даже носового платка с собой не было. С еще одним глубоким вздохом она задрала подол платья и стянула с себя трусики. Придется обойтись ими. Но теперь нужно будет соблюдать особую осторожность, не позволяя священнику подниматься по лестнице за собой. Она даже едва слышно хихикнула и стерла пыль с картины.