– Вы где? – сказала Амелия.

– Мы на входе, – ответил Михаил.

– Не вижу вас, ни разу.

– Вы сами где?

– Мы в деревьях…

– Мы напротив правого крыла, под балконом стоим, в елях, – дал я более точную установку.

– Стойте. Мы подойдём к вам.

Вдруг, из ниоткуда возникли Михаил и Гриша.

– Смотрите, оптическая иллюзия. По какой-то причине, отсюда мы видим заросший участок лесом и двор. А с нашей стороны, его нет.

– То есть, как нет? – не поняла Амелия.

– Пошли. Посмотрите сами.

Мы пошли за ними и действительно, с левого крыла здания всё вдруг закончилось, а весь двор пустовал. Вернее просто был в газонах и клумбах. Да заросших, но совершенно не высоких и без деревьев. Разве что две садовые вишни.

– Чертовщина, – выпалила Амелия. – Ты ещё машину не видел их. Ей точно не пару часов там. Она там словно пару десятков лет стоит. Без движения. Даже колёса вросли словно в землю отчасти.

– Это место, по старым данным пятнадцати летней давности, числится как заброшенная секретная разработка для подавления частотами особой степени плотности. Экспериментальный образец разрыва пространства и создания проходов во времени.

Самой башне в районе двухста лет. Ей прекратили пользоваться. Очень давно. Сейчас по всему миру идёт серия странных природных катастроф. Где ураганы и землетрясения, где засухи и аномальная жара. У наших умников есть подозрения что это из-за её активности.

– А сохранилась свежо, – сказала Амелия вспоминая башню.

– Вот именно. И поместье, каким-то образом создаёт биполярное пространство вокруг себя. С нашей стороны обстановка иная. Причём частично своим полем оно создаёт визуальные иллюзии, точно смотришь сквозь определённую частоту и видишь не то, что кажется.

– Чертовщина, – добавил уже я. – Я понял. Все эти разработки секретные.

– В разработке, такими полями можно было бы спрятать не то что военные базы и технику от любого вида наблюдения, но и целые города, – раскрыл суть Михаил. – И это только малая функция из всех её возможностей.

– Ого, – сказал я. – Но как это всё работает поконкретнее.

– Для этого мы и пойдём внутрь. Я намеренно оставил Макса позади, чтобы потом свериться по часам, у кого сколько времени прошло, пока мы тут ходим.

– А не могло статься так, что пока мы тут ходим, пройдёт двадцать лет. – я стал трогать лицо. – И мы постареем раньше времени.

– На вид вы ещё молоды и красивы, – усмехнулся Михаил. – Гриша со мной тоже не постарел. А я… По мне судить не надо. Я человек старой закалки.

– Но машина то вон во что превратилась.

– Скорее всего это аномалия затронула не всё вокруг, а только её. И надо узнать потом, почему так вышло. А ещё парни, скорее всего внутри. Потому не будем тянуть. Пошли. Идём цепочкой. Гриша ты за мной. Амелия замыкает.

– А вы уверены, что эта аномалия противостоящих друг другу полей не скажется на нас отрицательно и бесповоротно, – питал я самое что ни наесть глубокое недоверие к этой затеи изучить всё там внутри.

– Ты что профессор по теоретической физике? – спросила Амелия.

– Просто хочу, чтобы мы понимали до конца, с чем имеем дело.

– Тогда не стоит дрейфить, – заключила смелая напарница.

– Ничего подобного и бесповоротного случиться не должно, – сказал Михаил. – Эта установка не давала подобных аномалий ранее. Если только кто-то не пытается её перезапустить и перенастроить. Но для этого надо много сил и мозгов. А тут никого нет. Так что не думаю. Заходим.

– Гриша, прикрой нас.

– Понял, – сказал Гриша и достал второй пистолет, отчего сразу потерял интеллигентный не смотря на костюм вид и стал похож на лютого спецназовца, только что вернувшегося с боевого задания, прямиком из горячей точки.