Я огляделся, вышел и сел к Гюнтеру на переднее сиденье. Мы плавно поехали дальше, а в зеркала заднего вида я заметил, как мои трои бывших спутников, толкают машину и она плавно заезжая в воду тонет. Затем они растворились в темноте.

– Привет Вадим. Как добрался?

– Третье место для сбора. Там была полиция. Но они разыграли спектакль и я чудом пробрался в машину.

– Молодец. Остался последний штрих. Веди себя естественно. Вот твои временные документы. Теперь ты Ганс Отто Штруден. Мой научный помощник. Мы покидаем страну через полчаса. Старые документы при тебе?

– Оставил дома.

– Хорошо. Они тебе больше никогда не пригодятся. Забудь о своей прошлой жизни и больше не вспоминай.

– Мы едем в аэропорт?

– Нет. Поезд останавливается через двадцать минут на загородной станции на три минуты, мы уедем на нём.

Пока мы ехали по трассе, по одной стороне которой был лес, а по другой поле, мимо нас проехали две полицейские машины. Гюнтер даже не моргнул, я тоже оставался спокоен. Он внушал спокойствие и безопасность. На станции мы передали машину, ждавшему нас там человеку, а сами будучи единственными на ночной станции, дождавшись через минуту поезда, зашли в вагон, предъявив проводнику паспорта и билеты, которые были у Гюнтера. Поезд тронулся, а проводник проводил нас в просторное купе 1-го класса.

– Так куда мы едем Гюнтер?

– Ещё не догадался? – сказал на чистом русском мой попутчик и по легенде учёный.

– В Россию?

– Да. Кстати, меня зовут Михаил, – нажав на кнопку у двери он вызвал проводника. – Это моё настоящее имя.

– Хорошо, Михаил, – в дверь тот момент постучались.

– Да, Михаил Алексеевич, что желаете?

– Мы будем завтракать, – открыл дверь Михаил. – Мой друг очень голоден. Прошу вас подать нам, плотный завтрак.

– Сию минуту, – проводник скрылся и прикрыл за собой раздвижную дверь.

– Оружие при тебе?

– Да. Пистолет и нож.

– Пистолет поставь на предохранитель, – снял Михаил своё серое пальто и белый шарф, затем повесил в шкаф, оставшись в белой рубашке и тёмно серой клетчатой жилетке под цвет брюк, с тёмно синим галстуком-бабочкой, по цвет глубоких синих глаз. – Пальто можешь тоже снять. Нам ехать весь день. Успеешь выспаться. Если хочешь. Или я расскажу тебе всё о месте, в котором ты теперь будешь работать под моим чутким руководством.

– Фух, – выдохнул я впервые, когда нам принесли большой завтрак, серебряный сервиз и два ароматных чая в стаканах и серебряных же подстаканниках.

– Знаешь Вадим, кто самый счастливый человек на свете?

– Тот кто живёт для других.

– Хм… – явно не ожидал такого ответа мой собеседник. – Ну, значит мы сработаемся, – он красиво повесил на грудь небольшой белый фартук. – Но не раньше, чем после завтрака.

5 июня 1988 я был в центральном штабе.

– Добрый день Михаил Алексеевич.

– Привет Вадим. Ну так как прошли первые пять месяцев профессиональной боевой переподготовки?

– На мой взгляд сумбурно, хотя и успешно судя по базовым оценкам инструкторов, всех тех мест в которых я успел побывать за это время.

– Хорошо. Проходи, вместе с вещами. Давай ко мне на ты – Михаил. Время сокращённое на обращение – высвобождает больше шансов на мою реакцию, а следовательно, повышает шансы на выживание. Не замечал, почему во всех боевых операциях у бойцов позывные, а не имена?

– Есть такое. Так вы не только в офисе сидите? Кроме нашего совместного путешествия в Вене.

– Нет. Вдвойне не верно. Это не офис, а штаб. Главный причём. У нас никто не сидит в штабе. Все на службе и в любую минуту готовы включится в боевую, оперативную или полевую деятельность. Да ты не стой, садись пока. Сумки можешь оставить у входа. Никто не возьмёт.