– Я? Да откуда…

– Да ладно, не придуривайся, откуда! Ты ж была на свадьбе у Сереги-то, вместе с Иваном, помнишь?

– Ой, да какая там свадьба… – махнула рукой Лариска. – Не было у них никакой свадьбы…

– Как это – не было? – удивилась Люда.

– А вот так… Посидели потихонечку в Тамариной квартире, отметили поход в загс, и все. Народу совсем было мало, только свои. Сережа тогда Ивана по старой памяти пригласил – друг все-таки. А сам-то был совсем никаковский, глядеть больно, доходяга доходягой. Тамара за ним ухаживала, как за ребенком – ни минуты не отходила. Она ведь, считай, его и спасла. Ой, да это долго рассказывать…

– А ты расскажи, Лариса. Пожалуйста, – хрипло попросила Таня, дрожащей рукой отвинчивая пробку на бутылке с водой и припадая сухим ртом к горлышку.

– Да я чего, я расскажу, если надо… – с готовностью закивала Лариса. – Значит, так было дело… Когда выяснилось, что Сережа живой, его мать в госпиталь поехала, домой его забрала. Представляете, что с ней тогда было, а? Сын погиб, но даже могилки не было… Ей ведь сказали, что он на мине подорвался, ничего не осталось, а оказалось, что его взрывной волной отбросило… Да, он весь израненный был, к тому же контуженный, и его вместе с другими погибшими чуть не похоронили – время такое было, не особо и разбирались, как да что. А потом обнаружили, что он живой, а похоронка уже ушла. Он лежит в госпитале, себя не помнит, имя-фамилию назвать не может, а время идет, идет… Несколько месяцев прошло, пока память вернулась. Вот тогда его матери и сообщили, что он живой… Поехала она, привезла его домой, начала выхаживать. А что в коммуналке за уход – сами представляете… Издевательство, а не уход. И тогда Тамара его к себе взяла…

– А она вообще кто, эта Тамара? Откуда она появилась? – с любопытством спросила Люда.

– Да она дочка подруги Сережиной матери, они с детства знакомы. Родители Тамары к тому времени померли, она одна жила, в трехкомнатной квартире. Вот и уговорила Сережину мать, чтобы Сережа к ней переехал. Так, мол, удобнее за ним ухаживать. А мать что – мать только благодарна была… Она и сама не очень здорова, сердце больное, а тут такая нагрузка…

– Понятно, понятно! – нетерпеливо перебила Люда. – Ну, а дальше-то что было? Значит, эта Тамара так за Сережей ухаживала, что замуж за него вышла?

– Ну да… – кивнула Лариска. – А что тут такого? Он же сам переехал к ней. Пусть и по необходимости. Так у нее и остался…

– Понятно, – усмехнулась Люда. – Как тут не останешься, ага? Поди, эта Тамара прижала его к стенке – раз остался, так и женись… Зря, что ли, я тебя выходила?

– Да нет, Люд, что ты! – сердито махнула рукой Лариска. – Зря ты так на Тамару! Она очень хорошая! Всегда спокойная, как танк, улыбается приветливо… И добрая, и отзывчивая. Меня к себе ночевать звала, когда Ванька в городе в областной больнице лежал. Помнишь, как он сильно болел, Ванька-то? И я вокруг него бегала, как дура… Если б знала тогда, что через два года он от меня свалит, да ни за что бы!

– Да, Ванька той еще сволочью оказался, – согласно кивнула в ответ Люда и тут же, глянув на Таню, спросила деловито:

– А адрес-то, Ларис? Помнишь адрес Тамариной квартиры, где ночевала?

– Не, не помню… – растерянно развела руками Лариса.

– Как это? – сердито переспросила Люда. – Дважды там была и не помнишь?

– Не… Так, чтобы полный адрес назвать, я не смогу… Первый раз меня Ванька привез, когда Сережа с Тамарой женились, а второй раз Тамара сама за мной в больницу приехала, сама ночевать привезла. Не, я даже название улицы не запомнила…