– Садись, – скомандовала Кора, влетев в комнату в точно таком же платье, – я помогу тебе с прической. Прямо из столовой пойдем в кабинет, переодеваться времени не будет.

– А прическа… – заикнулась Миэль, глядя, как ловко пальцы наставницы вытаскивают шпильки из её валика.

– Извини, но она не подходит моей помощнице. Мы в рабочее время стараемся ходить причесанными скромно, не привлекая и не отвлекая клиентов. Иначе они не уложатся в оговоренное время.

Ловко разделив волосы на несколько пышных прядей, быстро заплела их каким-то совершенно незнакомым ученице способом и сколола на затылке. Потом достала из кармана небольшую подвеску и надела на шею Миэль.

– Это искажение личины. Не совсем чужая внешность, но и немного не твое лицо. Первое время тебе придется походить с ним, не снимая. Позже объясню все подробнее, а сейчас пора обедать. Запомни, в столовой мы все хозяева, но здороваться обычая нет. У всех экспертов и старых работников есть любимые места, и остальные стараются их не занимать. Ты будешь сидеть со мной, пока учишься. Сегодня мы попадем немного раньше, присматривайся и помалкивай. Первые дни я буду заказывать тебе то же, что и себе, пока не поймешь, какие блюда тебе нравятся больше. И еще… я супы не люблю, ем только холодный свекольник, но не каждый день.

– Я равнодушна к супам и совсем не ем фасоль и горох, – мгновенно вспомнила Миэль, – И не люблю жирное мясо.

– Запомню. – усмехнулась Кора.

Столовая обнаружилась сразу за торцевой дверью коридора. Просторный зал со стройными колоннами и белым кружевом решеток на распахнутых окнах чем-то напомнил Миэль городской театр, куда пару раз возила ее мать, пока не слегла окончательно. Вернее, театральный вестибюль.

Так же по-праздничному светло и чисто, такое же обилие картин на стенах, диванчиков и растений. Только здесь еще стояли у окон и в образованных вазонами нишах небольшие столы, и кое-где уже обедали мужчины и женщины.

Кора спокойно прошла к стоящему в ближнем углу столику, почти спрятанному пышно разросшимся лимонником, и села, кивком указав ученице на место, напротив. Но лишь сев на стул, Миэль поняла, что сегодня наставница уступила ей свое обычное место. Отсюда, оставаясь в тени лаковых листочков, можно было сквозь редкое плетение лиан видеть почти весь зал.

– Вот кнопка, – указала наставница на круглую пуговку, торчавшую из стены. – Если нажать, прибежит официант. Но пока народу мало, он нас и так заметит.

И в самом деле, к ним уже проворно приближался парень в форменном костюме и белом кокетливом фартуке. В руках у него была корзинка, но по мере того, как официант подходил ближе, его губы все сильнее кривила досада. Хотя парень и пытался ее скрыть, но слишком уж выразительным было его юношески свежее лицо.

– Сегодня есть ваши любимые фаршированные овощи и салат с тунцом, – пробормотал он, выставляя на стол изящные серебряные мисочки, хлеб в плетеной вазе и приправы. – Что еще желаете?

– Еще раз то же самое. А к чаю ореховый бисквит и взбитые сливки.

– Можно мне салат без тунца? – учтиво попросила Миэль, – я редко ем рыбу, и только малосольную. С картофелем.

– Конечно, – строго глянула на официанта Кора, и он умчался как ветер. А эксперт улыбнулась ученице и похвалила, – Ты молодец, не растерялась и не смолчала. Многие на твоем месте давились бы тунцом.

– Но ты же сказала, что можно выбрать.

– Я еще и просила помалкивать, – насмешливо напомнила наставница.

– Но прозвучало это не как приказ… и относилось не к прислуге.

– Марош не прислуга, – сразу стала строгой Кора. – Он такой же работник, как мы. Только дело у него другое. Но если будет работать хорошо, и проявит сообразительность, может получить повышение. А вон и твой обед.