– Каким образом?

– На него работают молодые женщины. Приходят в бар якобы отдохнуть, болтают и флиртуют с барменом, затем забирают деньги и на такси уезжают к Карверу.

– И что, это безопасно?

– Да, если владеешь таксофирмой. После нашего с вами разговора я связался с одной из этих девушек, и меня пригласили в дом Карвера. Там почти каждую пятницу устраивают вечеринки. Наркотики, диджеи, танцы и так далее.

– Наркотики?

– В основном экстази.

– А Изабель?

– С ней, похоже, все в порядке.

– Похоже?

– Обычная молодая девушка, которая хорошо проводит время.

Я балансировал на грани правды, но в поведении Изабель и впрямь не было ничего такого, что давало бы повод за ней следить. Или немедленно уведомить ее отца. Росситер молчал, осмысливал услышанное.

– Ваши предположения? – спросил он.

– Я не строю предположений, я знаю только то, что вижу.

– Допустим, все это правда. – Он пристально посмотрел мне в глаза. – Но так не пойдет, Уэйтс. Откуда вам знать, что важно для Изабель? Что важно для меня? Расскажите мне все, а я сам решу. Несомненно, вы знаете, что делаете, но вы слишком молоды, а потому можете не заметить чего-то важного.

– При всем уважении, сэр…

– Уважения мне хватает. Мне нужны факты.

Какое-то время мы оба молчали.

– Почему вы снимаете обручальное кольцо, мистер Росситер?

Его взгляд дрогнул.

– Простите?

– Обручальное кольцо. Зачем вы его снимаете?

Он коснулся виска:

– Не вполне понимаю…

– Кольцо было холодное, когда вы пожали мне руку при первой встрече. А ладонь – теплая. То же самое сегодня. Если уж вы снимаете кольцо, то кладите его в карман брюк. Куда-нибудь, где оно сохранит тепло. В кармане пальто, особенно на улице, да еще в такую погоду, кольцо станет слишком холодным. А это вызовет ненужные вопросы.

– К чему вы клоните?

– Просто заметил.

С минуту мы сидели в тишине. Росситер смотрел куда-то мне за спину. Я даже подумал, что в комнате есть кто-то еще, прямо за мной. Я не двигался. Наконец Росситер посмотрел мне в глаза. Холодно улыбнулся:

– На сегодня – все.

Самую интересную работу я старался распределять поровну на все дни недели. Чем ближе подходила пятница, тем медленнее тянулось время. Мне хотелось попасть на следующую вечеринку. Подобный азарт я испытывал только в клубе «Рубик» на Динсгейте.

Я наблюдал за работниками клуба. За всеми их передвижениями.

Бар был стержнем Карверова бизнеса, а бармен – неотъемлемой его частью. В один из дней я взял с собой книжку и, потягивая пиво, наблюдал за ним. Чем бы он ни занимался – смешивал коктейли или брал чаевые, – все делалось с каким-то остервенением. Вдобавок было и кое-что еще.

Где-то я его уже видел.

Вспомнив где, я тут же пошел на площадь Сент-Питерс-Сквер. Центральная городская библиотека недавно открылась после четырехлетнего ремонта. Огромное круглое здание, возведенное в духе лучших образцов классической римской архитектуры, выделялось на фоне серых офисных строений. После реставрации я тут еще не был, поэтому пришлось спрашивать, как пройти в архив.

Среди статей в «Ивнинг ньюс» наконец отыскалась нужная. На фотографии бармен – гладко выбритый, улыбающийся – стоял на лестнице у здания суда. Парился в дешевом костюме-тройке. Лицо торжествующее, будто он только что выиграл провинциальный турнир по дартс.

Глен Смитсон, бармен, был арестован по обвинению в изнасиловании Элинор Кэрролл, восемнадцатилетней первокурсницы, впервые в жизни выехавшей за пределы Ирландии. Дело против Смитсона распалось, несмотря на внушительный послужной список, в котором фигурировали кража, домашнее насилие и торговля рогипнолом. Судья обвинил следствие в фальсификации улик. Читая между строк, я понял, что девушку запугали. Она отозвала заявление о судебном преследовании, бросила университет и уехала домой.