– Так, руссо туристо! – встрепенулся внутренний голос. – Их тут немало, я думаю, и большинство везет на родину купленные на острове сувениры…

– Точно!

Я поймала намек на лету.

Мы, русские люди, исторически приучены возить родным и друзьям вкусные гостинцы – как твердые, так и жидкие. Редкий мой соотечественник уедет из чужой страны, не прихватив с собой бутылочку-другую местного спиртного…

Я одернула на себе несвежую майку, коротко выдохнула и быстро, чтобы не успеть одуматься, промаршировала к стойке, у которой как раз началась регистрация на ближайший рейс в турецкую Анталью. Это любимый курорт моих сограждан, наверняка среди пассажиров будут и россияне.

– О, так и начни: «Сограждане! Дорогие россияне!» – посоветовал внутренний голос с интонациями президента страны, зачитывающего новогоднее обращение к народу. – Или нет, это недостаточно интимно, скажи лучше так: «Помогите, люди добрые! Алкогольно голодаю и скитаюсь!» Нет, это банально, давай по-шекспировски, а? Встань в позу и провозгласи: «Пить иль не пить? Вот в чем вопрос! Достойно ли терпеть позор судьбы иль нужно оказать сопротивленье – хлебнуть, напиться, умереть, уснуть?»

– Заткнулся, живо! – цыкнула я.

Ни в сценаристе, ни в суфлере я не нуждалась.

Я встала перед очередью с чемоданами и требовательно воззвала:

– Ребята, тут русские есть?

Посмотрели на меня абсолютно все – и ребята, и девчата, и малые дети, даже дядька в пуштунском платье и тетка в сари, но адекватно отреагировал только один:

– А че?

Я просканировала шеренгу разноплеменных «ребят» острым взглядом и опознала земелю по штиблетам, надетым на носки, и куртке-парке под мышкой.

– Выпить есть? – спросила я прямо, не церемонясь.

– А че?

Я поняла, что ответ положительный.

– Дожимай, – нашептал мне внутренний голос.

– Братан, мне мой муж изменил! – с надрывом выдала я душераздирающий экспромт. – Если не напьюсь сейчас же – убью гада! Налей сто грамм, спаси моего козла от лютой смерти, ты же сам мужик, все понимаешь!

– А то! Бренди будешь?

Сердобольный земляк открыл чемодан.

Я покивала.

Братан сунул руку в груду скомканных маек. Очередь завороженно наблюдала за поисками.

– На! – Мужик нашел искомое и умело, одним движением, свернул с резьбы пластмассовую крышечку.

Так я впервые в жизни вульгарно присосалась к бутылке в общественном месте, можно сказать, на глазах у всего международного сообщества.

– Ого! – Земляк оценил, насколько понизился уровень коричневой жидкости.

Я вытерла мокрые губы запястьем, взволнованно икнула и под дружные аплодисменты присутствующих плавно отчалила, прощально молвив:

– Благодарствуйте…

– Эй! А тебя как зовут-то? – покричал вдогонку разморозившийся земеля.

– Вот, произвела впечатление на мужчину! – похвалил меня внутренний голос.

– Меня не зовут, – пробормотала я несколько зловеще – Я сама прихожу…

Супервумен в глубине моей души подняла голову и с нехорошим интересом чрезвычайно внимательно посмотрела на витрину пункта обмена валюты.

– Грабить никого не буду, это категорически исключено! – поспешно заявила я.

Супервумен потупилась.

Я было решила, что пристыдила эту криминальную личность, но не успела этому порадоваться, потому что ноги мои внезапно встали как вкопанные, а плечо само собой дернулось, и с него с обреченным восклицанием «Шмяк!» упала на пол сумка.

– Не так! – рявкнул мой внутренний голос, когда я потянулась к ручкам беглой торбы. – Снизу бери!

Поясница моя услужливо согнулась, руки нежно обняли блудную сумку и, подхватив ее снизу, подняли с пола.

Пальчики правой руки ловко затолкали под ремешок часов на левой пару бумажек.