Разведчица подняла глаза. Аким улыбался – криво и как будто совсем не напрягая лицевые мышцы. Один его глаз был совсем красным – вероятно, полопались сосуды. Он едва шевелил сухими, потрескавшимися губами.

– Я знаю, почему ты здесь, и очень рад тебя видеть.

Рейчел моргнула, смахивая слезу. Она все еще не представляла себе, с чего начать. Там, в машине, все казалось намного проще. Катц понизил голос:

– Ты знаешь, что такое Халуца? Здесь, в пустыне Негев, Агарь, возлюбленная Авраама и мать Измаила, повстречала Ангела Господня.

Папо подняла голову.

– Послушай, Аким, я знаю…

Но заключенный оборвал ее:

– Я – тот ангел, Рейчел. Ты слышишь, что я тебе говорю? Это я решаю, кому жить, а кому – нет.

Давид взял ручку и что-то записал в черном блокноте, который всегда носил с собой. Папо заговорила тверже, стараясь не показывать свое отчаяние:

– Ты ничего не решаешь, Аким. Ты – в аду, и ты сгниешь здесь. – Она подалась вперед. – Сейчас ты расскажешь нам, кто из твоих верных псов удерживает Тару и как нам ее найти. Если ты этого не сделаешь, многие из твоих людей умрут в муках. Не только ты, но и весь твой народ, слышишь? Мы будем преследовать вас и убивать, пока никого не останется. Мы сожжем каждое из ваших чертовых поселений, доберемся до каждого лагеря…

Яссур наморщил лоб.

– Успокойся, Рейчел.

Аким сощурил глаза.

– Мы сохраним ей жизнь, можешь мне поверить. Ты даже не представляешь себе, как много органов можно вырезать из живого человека… Как много боли и мук можно претерпеть, все еще оставаясь в сознании… Ты не представляешь себе…

Одним движением Рейчел схватила со стола ручку и подскочила к Катцу. Давид что-то кричал, но она не слышала. Ничего не видя перед собой, женщина бросилась на маячившее перед ней голое тело и прижала ручку к горлу Акима. Она чувствовала, как пульсировала кровь в его аорте. Ручка с острым, как игла, стержнем стала продолжением ее тела. Еще немного – и узник умрет. Рейчел заглянула в его выпученные глаза.

– Может, ты и ангел, Аким, черт тебя знает. Но я – дьявол.

Позади задвигались стулья, застучали шаги. Вероятно, это подоспела охрана. Но Папо даже не оглянулась. Вместо этого она еще ниже склонилась над Катцом. Теперь ее губы почти касались его щеки.

– Ты отдашь мне сестру, слышишь? А иначе…

Чья-то сильная рука вцепилась ей в плечо и оторвала от Акима. Рейчел подалась назад и, обороняясь, выставила перед собой руки. Охранник собирался было схватить ее, но был остановлен гневным окликом Давида:

– Стой!

Женщина замерла, глядя Яссуру в глаза.

– Не делай того, о чем потом пожалеешь, Рейчел! – велел он ей. – Ты слышишь?

Она опомнилась и тяжело задышала. Взгляд ее заметался по комнате, а когда Папо наконец опустила руки и оглянулась на Акима, то увидела у него на шее струйку крови. Он встретил ее взгляд и улыбнулся все той же кривой улыбкой.

– Теперь ты одна, Рейчел. Совсем одна.

Стокгольм, Швеция

Йенс Вальберг давно перестал следить за тем, что происходит с вирусом. И до сих пор это вполне устраивало его начальство, которое как будто не проявляло ни малейшего интереса к этой теме. Что же касается Йенса, то он игнорировал ее вполне сознательно: во-первых, потому, что не хотел раньше времени насаждать в читательские головы образ монстра, по большей части порожденного его собственной фантазией, а во-вторых – потому, что хотел спасти Ханну.

Поэтому вместо NcoLV Вальберг решил заняться продажей «Крионордика». Английский инвестиционный банк рассчитывал получить обязательный взнос уже в течение текущей недели. Кто он, будущий владелец лаборатории, способной устроить Армагеддон? Существуют ли вообще организации, контролирующие подобные сделки?