Да-да-да, если подать материал так, да еще и взять интервью у этого Джека Рассела — с его-то мордашкой и телом! — зрители будут в восторге. И мой шеф тоже.

— Один преступник, убивший второго преступника, — поправляют меня, вырывая из грез о премии и похвале за очередной блестящий материал.

Нет, так не пойдет.

— У Рассела тоже было запрещенное оружие? — спрашиваю.

Маккинзи качает головой.

— Как они вообще протащили плазму на планету?

Полицейский скрипит зубами от моей дотошности. Тем не менее отвечает:

— Не проносили, достали где-то здесь.

— Тем более, — подхватываю. Отлично, история встает на уже придуманные мною рельсы — все как по маслу. — Оружие было только у одного из двоих, он же и угрожал им ни в чем не повинным людям. А второй, только-только влившийся в команду и не знающий о коварстве новых коллег, его обезвредил. Это ли не героизм?

Рассел, я сделаю тебя героем, а ты обеспечишь мне славу!

— Они действовали вместе, — отрезает зловредный коп, снова руша мои мечты о скачке в карьере. Зараза такая. — Ему грозит смертная казнь, как только мы закончим допрашивать остальных членов экипажа.

— Он же спас девочку!

— Невинный человек не смог бы так метко выстрелить, — отрезает Маккинзи. — И не владел бы оружием подобного класса вовсе.

Ну да, сдаю назад, и его не звали бы Джеком Расселом, чего уж тут, дело полицейский говорит. Вот только это повод для расследования, а не для смертного приговора.

На минуту даже забываю о своих грандиозных планах. Мне просто по-человечески кажется несправедливым такой скоротечный и однозначный вердикт.

— То есть не будет даже суда? — уточняю.

— Разумеется, будет.

Только на Альфа Крите нет такого понятия, как презумпция невиновности, и обвиняемый тут должен доказать свою непричастность, а не прокурор вину, как это происходит у нас. Попал ты, парень.

— А адвокат?

— Конечно же, мистеру Расселу выделят защитника.

Плохо дело.

Резко встаю с кресла в полный рост. А так как рост у меня тот еще, Маккинзи достаточно перевести взгляд чуть выше и даже нет необходимости задирать голову.

— Я хочу поговорить с мистером Расселом, — заявляю безапелляционно.

— Это невозможно. Визиты разрешены только родственникам или адвокату.

Напугал ежа кактусом.

— Значит, пишите, что я его жена, — отмахиваюсь.

Они в журналиста с Нового Рима тыкали пушкой и оставили синяки на спине — я с них шкуру спущу по всем правилам, если запротоколирую побои. Подумаешь, прошу о встрече. Я же не требую отпустить возможного преступника на все четыре стороны.

— Черт с тобой, — едва слышно шипит Маккинзи.

Надо же, как быстро сдали у него нервы. А еще капитан.

— Что, простите? — Невинно хлопаю ресницами.

— Ничего, — огрызается полицейский и откатывается от стола на своем стуле, встает. — Идемте.

Ура! Наша взяла!

Ну, то есть я, конечно, не сомневалась в победе, но сам себя не похвалишь…

4. Глава 3

Капитан Маккинзи, похоже, очень хочет упоминания своего участка в репортаже «Пятого канала», потому как отправляется провожать к заключенному лично. По взгляду видно, что он придушил бы меня прямо сейчас собственными руками, но улыбается во все тридцать два и, кроме того «черт с тобой», ни разу не оговаривается. Молодец, старается. Похвалю, как обещала, я свое слово тоже держу.

Коридоры участка ярко освещены. Везде металл и пластик, все серое и блестящее — чуть ли не стерильное. Признаюсь, приятно впечатлена. То полицейское управление, в застенки которого я попала в двадцать лет, и рядом не стояло с тем, что находится под руководством капитана Маккинзи, — в том было сыро и грязно. Но то столица — там таких мелких участков понатыкано через улицу, за всеми не уследишь. А тут окраина вблизи космопорта. Да и размах не сравнится — само здание размером с неплохую гостиницу. А в отелях я спец, можете мне поверить.