Технотрансы редко общаются вживую. Нет смысла. Гораздо дешевле и красивее в виртуале. У каждого множество ников, внешностей, помещений. Вот и сейчас, отправив позывной, выбрал для общения небольшую комнатку. Бугристые арки медленными волнами натекают друг на друга, словно водопад патоки. Переливаются оттенками желтого и зеленого, закручиваются у каждого выступа маленькими вихрями.

Можно быть одинаковым в реале, но в виртуале иметь стандартную внешность считается дурным тоном.

Леда материализовалась спустя несколько секунд. Несколько прозрачных удлиненных капель, схематично изображающих конечности, синхронно пританцовывают в невидимых суставах. Внутри сотнями крошечных молний подрагивают хрустальные шары.

Мой аватар – изогнутый параллелепипед древней гостиницы «Космос». Вдоль окон беснуются, потрясая факелами, сотни мясных людей.

– Судя по аватару, у тебя полный бардак в голове и разрушение гомеостаза! – Хрустальный шар в голове-капле собеседницы полыхнул зелеными молниями. Отблески заметались, отражаясь от оболочки, и ударили по зданию-аватару, словно лазерный луч. Окна покрылись веточками с молодой листвой.

– Да, но это обычное дело, – толпа в аватаре побежала ровными зигзагами по появляющимся впереди и исчезающим позади ступенькам.

– Хочешь сказать, хватает сил держать внимание и отстранять разум?

– Хватает. Причем чувствую, что именно разрушение гомеостаза упражняет волю. Она растет и крепнет…

– От припадка к приступу! – капли Лаймы насмешливо подпрыгнули, молнии изогнулись улыбками. В каждом шаре на миг проступило реальное лицо. – Суров ты, Володя. Серьезно ненавидишь собственную мясную суть. Но странным образом – мужская составляющая так только крепнет. Прошу, не оскорбляйся, это констатация факта.

– Ничего, я креплюсь. В крайнем случае постоянно держу у тела иголку транка.

– Рада, что ирония тебя не оставляет. Но ты ведь вызвал меня не чтобы похвастать успехами? Твой рейтинг и так общеизвестен, – молнии в шарах вновь засверкали голубовато-белыми сполохами.

Я задумчиво выдвинул этаж-руку и пробороздил текущую стену комнаты. Поверхность с неприятным скрежетом прогнулась, черная линия задымилась, запахло паленым пластиком.

– Сегодня едва не пришлось вогнать плазму в кому.

Каждый кусочек собеседницы, каждая молния и блик внутри на мгновение замерли.

– Аварийная ситуация?

– Не то слово. Шнур мгновенно изменил конфигурацию. Изломался в десяток ненужных углов, выросли спонтанные колючки. Причем сдерживающее магнитное поле не менялось! Но самое главное – плазма произвольно вернулась в исходную!

– Удивительно. Но ведь операторы именно магнитным полем формируют фигуру плазмы. Очень странно. Как думаешь, из-за чего?

– Пока не знаю, но за пару мгновений до происшествия ИнК нагло и жестко влез в мое мысленное пространство. Нагрубил. Я взорвался… в общем, видимо, от неожиданности… и тут же плазма отреагировала.

– Совпадение.

– Я просматривал карту магнитных полей. Они оставались стабильными, прежними. То есть в технике я ничего не изменил своей вспышкой. Кстати, а ты не знаешь, почему нельзя управлять плазмой на расстоянии? Почему всегда необходимо являться на станцию?

– Ну, магнитные поля…

– Магнитные поля ни при чем. Дистанционное управление легко наладить. Зачем-то обязательно надо быть рядом. Кстати, именно на этом вопросе ИнК и влез мне в голову, заставив вспылить.

– Очень любопытно. Но добавить ничего нового не могу.

– Я свяжусь, когда будут новости.

Звон хрусталя, и аватара Лаймы исчезла.

Что ж, подождем новостей. А чтобы их обеспечить, пристыкуемся к станции и оплатим блокировку произвольного перемещения.