Свекор со свекровью мне достались соображающие. Вернее, мама Артема просто не хотела, чтобы сынок женился на нищебродине без роду и племени, а батя еще не настолько плотно сидел на дури и искренне соболезновал другу, у которого жена при разводе оттяпала половину внушительного состояния, опасаясь, что и его сына постигнет та же участь. Родители Артема были яро против нашей ванильной любви и запрещали ему на мне жениться. Тёмка тогда высокопарно изрек, что уйдет со мной в холод безденежной ночи на вольные хлеба и знаться с ними не будет и откажется от всего и тыры-пыры и прочая лабуда. Папаша схватился за сердце и дал добро. Но после брачного контракта, согласно которому я как пришла к ним в одних трусах, так в них и уйду. Я размашисто в нем расписалась, на пафосных щах со страстью вещая, что замуж выхожу за любимого человека, а не за мешок денег и мне бабло не нужно и даже в случае если Тёма станет покалеченным нищим мудаком, я не предам свою любовь. Как в воду глядела, блять. Гартманы умилились моей наивности и я, давясь соплями счастья, выскочила замуж. С нашей свадьбы батяню увезли на карете скорой помощи. Переборщил с дурью. На радостях-то.

Через некоторое время, когда отец Артема уже конкретно так перся по наркоте, а леди Гартман, которую не устраивал такой расклад, укатила в неизвестном направлении с молодым, горячим альфа-альфонсом, Артему была передана папашкина компания и жили мы душа в душу без гнета родительской любви.

Моя роковая ошибка – я слепо наслаждалась роскошью замужем за принцем. Но могу оправдаться тем, что я тогда, восемнадцатилетняя дуреха, только вчера на корове катавшаяся по деревне, по лайту влилась в новый мир и мой недородившийся прагматик впал в кому словив передоз розовыми единорогами в драгоценных сбруях. Особенно старался для этого мой замечательный принц. Короче, я тупанула довольно жестко, напрочь утратив бдительность при виде роскоши и купаясь в сопливой любви.

Тёмка ввел меня в штат своей компании, купил мне образование и носил на руках, затуманивая мой и без того ушедший в анабиоз мозг.

Моя жизнь начала идти под откос в тот момент, когда я поняла, что люблю Артема больше, чем он меня. Вернее меня отправил в ад Артем, когда тоже это понял.

Это страшно, когда женщина любит мужчину больше, чем он ее.

Страшно.

А я любила именно так. И это стало началом конца. Тот период жести, когда Артем проверял границы дозволенного не хочу вспоминать совсем. Потому что границ у меня для него не было. И ему это понравилось.

Иногда, когда мне хотелось отдохнуть, отвлечься от ужасов нового этапа наших отношений, я открывала популярную дамскую литературу и смеялась. Сквозь слезы. Тихо шептала: «в какой сказке вы прочитали, что любят рабов?» и сжигала книженции в камине. Потому что моя сказка была в стиле братьев Гримм.

Рабская такая любовь, когда женщина знает, что ей изменяют и не верит очевидным фактам. Когда глотает все безропотно, когда муж наглеет настолько, что уже принимает это как должное, когда унижение у него из разряда развлечений переходит в привычку. А любовь долбит в голове, приобретая черты безумия, лживо шепчет в воспаленном мозгу, что терпение оправданно, что он обязательно одумается и поймет, что по настоящему его люблю только я и он станет мягче. Ну да, станет. Он разве что домой своих любовниц не приводил. По крайней мере, при мне. А, нет, приводил. Я просто съебаться из дома тогда не успела, на пороге столкнулись. Конечно, поверила, что это его «просто подруга» и, ведя машину куда глаза глядят, размазывая сопли по лицу я себя убеждала что верю.