В салоне витало напряжение в повисшей тишине.

Я, не забывая сдавленно сопеть, как положено взятой в плен напуганной и глупой жене, при которой можно о чем угодно говорить, все равно ж тупая, торопливо раздумывала. Ждем главаря. Боги должны спуститься с небес. И нихуя хорошего, судя по всему, мне из этого не извлечь.

Адриан, значит. Жаль, фамилию не назвали. Хотя и по этому выебистому имени я бы запомнила, если бы раньше слышала. Адриан! А чего не Денисиан? Сергий? Алеший какой-нибудь. Адриан, блядь. Пафоса до пиздеца. Андрей, вот коротко и ясно. Андрей по фамилии СтрахНагоняющийНаАртемов. А то, Адриан! Имя выебистое какое. И сам, скорее всего, дохера выебистый, вон его камрады при одном упоминании как погрустнели и пургу пугающую несли.

Как и всегда, в моменты, когда мне кардинально не нравилась сложившаяся ситуация и ее нерадостные перспективы, у меня просыпалась черта самоубийцы в виде неуместного сарказма - прямо так и тянуло спросить у них: «а какая фамилия у этого вашего Андрея-ой-Адриана от которого вы так трясетесь все? Афродитов или Аполлонский? Отчество не Зевсович?». Перед глазами предстал загорелый рельефный самец, замерший в позе статуи бога атлетики, о накаченный пресс которого можно белье стирать, как раньше на стиральных досках. Меня перекосило от буйства своей фантазии, но смеяться мне было нельзя, это не соответствовало моему образу, плакать мне тоже не разрешили, значит и трансформировать свое лошадиное ржание под рыдания не получится, потому что в багажнике ехать не хочется. А посмеяться хотелось, чтобы хоть как-то снять напряжение.

Приехали в новый жилой комплекс, поднялись в евротрешку со свежим, хорошим ремонтом и признаками, что здесь никто не живет, хотя все для этого есть. Понятно, конспиративная хата на такие вот случаи. У нас тоже такая есть.

Мне указали на спальню и вежливо предупредили, что нужно вести себя хорошо, иначе могут быть последствия.

Во входной двери провернулись ключи, двое моих конвоиров отправились на кухню и звякнули там бутылкой. Я подперла стулом дверь и упала на кровать, угрюмо глядя в парящий потолок и размышляя о происходящем пиздеце.

Тогда я была уверена, что произошел пиздец. Я еще не знала, что настоящий пиздец случится только утром, когда я попаду в такой водоворот, что оглядываясь назад буду смеяться над своей наивностью и заключу, что прежде моя жизнь вообще была ванилью и безоблачным веселым приключением.