У меня холодеет в груди. И что теперь с этим делать? Вот на фига я сунула нос в чужие тайны?! Известно же, что грозило любопытной Варваре, да ладно, если ещё носом обойдётся оторванным… Запихиваю шмотки обратно, сумку на место, и застываю посреди спальни. Спокойно, притвориться, что ничего не знаю. Подруга Наташка увлекается йогой, научила простым дыхательным упражнениям, вот сейчас это здорово пригодилось.

В коридоре слышен голос Беса, наверное, по телефону говорит. Ладно, это не мои проблемы, пусть кто-нибудь другой копается в его «грязном белье». У таких, как он, даже полиция подкормлена, иначе бы давно загребли за совращение несовершеннолетних. Моя задача — получить деньги и спасти брата. Всё остальное — за борт, как любил повторять отец моряк.

Расстегиваю замочек на юбке, она комком падает к моим ступням. Топ швыряю на пол, от прохладного воздуха кожа покрывается уродливыми мурашками. Интенсивно растираю руки и плечи, очень некомфортно стоять в колготках и трусиках, но, назвался груздем, полезай в кузовок. Шаги приближаются, я вздрагиваю, стараясь сохранять хладнокровие. Сама того не желая, напрягаю слух, и различаю отрывистые фразы Беса:

 — …по хуй мне, где ты их возьмешь, хоть национальный банк грабь… Чё ты щас вякнул, мудак…?! Короче, базар окончен. Три дня у тебя, усек…? На нет и суда нет, Славик. Я тебе в подробностях, бля, распишу, чё останется от твоей туши, если ты не притащишь мои бабки. Три дня!

Дверь открывается, Бес засовывает мобильный в задний карман штанов, и его брови сдвигаются у переносицы. Прочесть на лице гамму эмоций легко, там мелькает удивление, недоумение, а потом и вовсе вспыхивают колдовские глаза озорством. Сдавленно хохотнув, он начинает смеяться, а я, не понимая причину веселья, неожиданно рассердившись, со злостью кидаю в него своим бюстгальтером.

 — Что смешного?!  — шиплю разъяренной кошкой, скрестив руки на голой груди.

Лифчик он ловит одной рукой, разом став серьезным, несколько секунд разглядывает его, и наматывает на кулак. Делает в мою сторону шаг, оценивающе впивается глазами в ноги.

 — Стриптиз решила станцевать, что ли?

***

Зрелище полуголой девчонки заставляет его немного тормознуть. После жесткой беседы с одним из должников, Бес чувствует легкую, веселую злость. Этот лошарик Славик, коммерсант долбанный, артачиться вздумал, по своим собственным законам жить хочет. Срать ему на блатных, деньги зажопить пытается, типа. Честным трудом зарабатывает,  горбатится на рынке, как ломовая лошадь.

« — …тяжелое нынче время, Бес,  — ныл в трубу мудак, давя на жалость,  — сам всё понимаешь, везде норовят облапошить, обмануть, последний грошик отобрать. Дорогой, где я тебе возьму полмиллиона, жена в обносках ходит, детки голодные сидят. Будь человеком, дай отсрочку, а? Всё на мне, везде налогами обложили, окаянные! За всё отстегнуть надо, а у меня счета  — не бездонная бочка. Прошу, дорогой, войди в мое положение. Нет у меня бабла».

Ушлепок, нищету из себя корчить стал. Еврейская, хитрая задница, да не знай Бес, что за натура у Славика, то и прослезился бы, наверное. Папаша у этого придурка тоже не лыком шит, зажиточный да жадный до одурения, вот и Славик в него выродился. На самом-то деле зовут его Соломоном, но кто-то давно переиначил сложное имя на русскую версию, с тех пор так и повелось — Славиком начали кликать.

Короче, слушать хныканье этого выродка Дима не соизволил, и никаких отсрочек давать не собирался. Еврейский жмот месяца три назад, чуть не на коленях ползал, умолял одолжить ему нешуточную сумму, божился, что вернёт всё до рублика в срок, а как время пришло о долге вспомнить, юлить взялся да от пацанов Беса бегать. Вот и рассердил «батьку», не выносит Бес хитрых проныр…