Как только она почувствовала желанные признаки беременности, а женская консультация развеяла ее последние сомнения, Элла во всем ему призналась.

– Я тебя использовала как жеребца-производителя, – сказала она. – Знаю, это непорядочно, но ни о чем не жалею. Прости меня, если сможешь. Мне нужен ребенок.

Он пытался ее уговаривать:

– Это ведь и мой ребенок тоже. Мне он тоже нужен.

– У тебя есть своя семья, – ответила на это Элла. – А у меня – ничего. Только этот ребенок.

– Позволь мне участвовать в его жизни! – умолял Лещинский. – Как ты будешь растить его одна?

– Как миллионы других женщин по всему миру, – усмехнулась Элла. – У них получается, и у меня получится. Не волнуйся, все будет в порядке. Не приходи больше.

– Но почему? Нам же было хорошо вместе!

– Это тебе было хорошо, – безжалостно отрезала Элла. – А я терпела. Прости, я тебе раньше не говорила, но меня в детдоме изнасиловали. Все мне там порвали. Мне зашивали разрывы без наркоза. К счастью, оказалось, что я еще способна родить. Но то, что со мной делали… Это остается на всю жизнь.

Конец ознакомительного фрагмента.