– Ну, о насильниках мы сегодня говорить не будем, – сказал Антон. – А в остальном, может, ты и права, но мне это не нравится. Мне противно играть по правилам, из которых вытекает, что физический объем души таракана равен физическому объему души человека. Я не хочу играть в те же игры, в которые играют мышка-норушка, собачка, верблюд и мой сосед Иван Петрович. Мне скучно говорить об очевидных вещах, обсуждать политические новости. Надоели семейные дрязги и однообразные планы на будущее.

– А зачем же ты приехал сюда, пишешь ей письма?

– Я приехал сюда отдыхать и только отдыхать, – чеканно проговорил Антон. – А насчет женщин я понял, что женщину Господь Бог вылепил не из ребра, а из крайней плоти мужчины. Он создал Адама, сделал ему обрезание, а из кусочка кожи смастерил Еву.

– Остроумно, – усмехнулась Наташа. – Только у меня есть другая версия. Господь Бог вначале сотворил Еву, но увлекся и вылепил ей слишком большую задницу. Тогда он снял лишнее и из этого вылепил ей мужика.

– М-да, – сказал Антон и засмеялся. – Пусть будет так, как ты сказала. Мне все равно, из чего вылепили Адама. А ты молодец. Ты мне нравишься все больше и больше.

– Зато ты мне все меньше и меньше, – тихо ответила его спутница.

С узкой бетонной дорожки они свернули налево, на пляж, и медленно побрели вдоль берега. Море слегка фосфоресцировало, и редкие блестки казались блуждающими огоньками, живущими по ту сторону невидимой преграды, что стоит между реальным миром и его трансцендентным отражением.

– А твой этот сопляк – дурак, – продолжил Антон. – Он ничего не понимает в женщинах.

– Мне от этого не легче, – раздраженно ответила Наташа. В ее голосе послышались истерические нотки, и Антон это почувствовал.

– Тогда зачем расстраиваться из-за какого-то дурака, – громко проговорил Антон. – Ты же умная.

– Для женщины это скорее недостаток.

– Ты очень красивая, – еще громче сказал Антон.

– За что кукушка хвалит петуха… – усмехнулась Наташа.

– Молодая! – почти выкрикнул Антон.

– А это уже грубая лесть, – отрезала Наташа.

Антон рассмеялся каким-то сатанинским смехом, заглянул своей спутнице в лицо и каким-то не своим, противным голосом сказал:

– Этот молокосос еще пожалеет, что бросил тебя. Он идиот! Сволочь и идиот!

И тут Наташу словно прорвало.

– Он не дурак! – закричала она. – Он сволочь и гад! Я не сказала тебе всего. Он не просто ушел. Он предал меня! Предал, как меня еще не предавал никто! Он трус и подлец!

– Громче! – заорал Антон.

– Что? – удивилась Наташа.

– Скажи то же самое громче! Завопи! Вырви из себя это, освободись! Кричи: «Он трус и подлец!» – во всю глотку прокричал Антон.

Наташа изумленно посмотрела на него и вдруг закричала что было сил:

– Он трус и подлец! Сволочь! Кретин!

– Падла! – Антон скакал вокруг нее и размахивал руками.

– Падла! – повторила Наташа. – Сволочь!

– Ну давай, давай! Наддай!

– Я его ненавижу! – закричала Наташа. – Тварь! Педераст проклятый!

– Ну, еще! – неистовствовал Антон.

– Тухляк! Мерзятина! – из последних сил закричала Наташа. – У него изо рта воняло кислятиной! Сука!

– Здорово! – во всю силу легких закричал Антон, а Наташа подняла руки вверх и, потрясая кулаками, завизжала:

– Свинья! Импотент проклятый!

– Ура! – прыгая вокруг Наташи, орал Антон. – Мы его убили! Мы размазали его по этому пляжу, как дерьмо!

Неожиданно Наташа села на песок, обхватила голову руками и застонала.

– Что с тобой? – подскочив к ней, спросил Антон. Он сел рядом, обнял ее за плечи и попытался заглянуть ей в лицо. – Ты что? Тебе плохо?

– Что это со мной было? – обессиленно спросила Наташа.