Она отшатнулась:

– Ты… что?!

– А что? Как по мне – вполне справедливая сделка. Я не говорю Анне, где и в каком виде тебя нашел, а ты рассказываешь мне, кто организовал этот маленький бизнес в городе, где за подобные фортели можно без головы остаться. А заодно и кто наркоту поставляет.

– Ка…какую… наркоту? – задохнулась Дарина, испуганно тараща глаза.

– Ой, давай вот без этого, – поморщился снова Валерий. – Не свисти мне тут… я не вчера родился и вырос, кстати, тоже не в Версале, отлично знаю, как выглядят люди в наркотическом приходе. Так что давай, Дашка, колись по-быстрому, пока не доехали. При Анне-то, думаю, неудобно тебе будет.

– Я… я его не знаю… один раз видела только… – пробормотала она, обхватывая голову руками и вжимаясь лицом в колени. – Его, кажется, Гектором называли… да, точно – Гектором… он не местный, это точно, с материка приезжает раз в месяц или, может, чаще… я действительно не знаю, Валера…

– Хорошо, допустим. Наркоту тоже он привозит?

– Не знаю… мне Сылдыз обычно дает, а где сама берет – ну не знаю я, не спрашивала…

– Вы точно обе идиотки. Ты можешь себе только представить, что будет, если кто-то вдруг спалит вас с Сылдыз в этом притоне, а? Обдолбанных, как сегодня? Да из-под Саяны мэрское кресло тут же выкатится! И Анна, кстати, в этом поможет! Она не для того тут хлещется с социальными программами комбината, чтобы дочка мэра и ее собственная сестра сидели на наркоте и торговали собой!

– Ты обещал, что Аньке не скажешь!

– Теперь я уже в этом не уверен, – отрезал Валерий, въезжая в поселок, и Дарина затравленно посмотрела на него в зеркало:

– Ты обещал…

– А что ты бы на моем месте сделала? – ему нравилось вот так издеваться над ней, нравилось видеть испуг в глазах, трясущиеся не то от страха, не то от начинающихся «отходняков» руки. Она вся сейчас была в его власти – если бы только Валерий захотел этой властью воспользоваться.

– Валера… – заскулила Дарина, и он оборвал:

– Все, заткнись! Это был последний раз, усекла?

Она закивала, но Зотов был практически уверен – через пару-тройку недель, ну, самое большое через месяц все повторится опять.

Когда он подъехал к дому Анны, там во всех окнах горел свет, и у Валерия нехорошо защемило в груди – неужели с Владленом что-то случилось, но потом он перевел взгляд на левое крыло здания и понял, что ошибся – в окне комнаты, где лежал Мецлер, свет горел еле заметно – всего лишь настольная лампа, так что дело не в нем.

Въехав в ворота, Валерий вышел из машины и открыл дверцу, предлагая Дарине:

– Давай выметайся, шалава.

Она вышла, дернула плечами, поправила волосы и хотела идти к боковому входу, через который обычно заходили домработница и медсестры, но Зотов перехватил ее, разгадав маневр:

– Куда? Нет уж, подружка, через парадный пойдем, не получится улизнуть. Умей отвечать за то, что сделала.

Дарина попыталась вырваться, но он держал крепко и тащил за собой.

– Да пусти ты, мне больно! Синяк останется!

– А кто его увидит? Ты ж под арестом теперь, – хохотнул Валерий, открывая дверь и вталкивая Дарину в прихожую.

На звук открывшейся двери со второго этажа спускалась Анна – серая от бессонницы и переживаний, но какая-то непривычно злая, такой Валерий ее прежде не видел.

– Вот, получите-распишитесь, – толкнув Дарину к ней, насмешливо произнес Зотов.

Анна даже не взглянула на сестру, только процедила сквозь зубы:

– Марш к себе и на глаза не попадайся!

Дарину уговаривать не пришлось, она мышью прошмыгнула мимо Анны к лестнице и скрылась на втором этаже.

– Кофе будешь? – спросила Анна усталым голосом, и Валерий замялся: