– Финкель и Архипов, – повторил Президент, – это правильно. Очень известные ученые. Мне тут недавно говорили, что Финкеля хотят на Нобелевскую премию выдвинуть. Это очень хорошо.

Доклад о возможном выдвижении академика Финкеля на Нобелевскую премию в области физики был подготовлен Службой внешней разведки для информации Президенту, и директор ФСБ знал об этой записке. Именно поэтому он рассчитывал, что фамилия академика произведет благоприятное впечатление.

– Как можно использовать эти заряды? – вдруг спросил Президент. – Они очень опасны?

Директор ФСБ посмотрел на министра обороны. Увидел его сочувственный взгляд и честно ответил:

– Они очень опасны.

– Почему?

– Это мини-бомбы. Настоящие бомбы с ядерным зарядом. Их можно использовать где угодно, в том числе и для террористических целей. – Он обязан был сказать эти слова, чтобы Президент прочувствовал степень опасности.

– Террористы, – задумчиво сказал Президент. Потом, не разрешая директору ФСБ сесть на место, посмотрел на премьера. – Значит, у нас украли две бомбы, а мы только сейчас узнаем об этом.

– Мне сообщили сегодня утром, – отвел все обвинения премьер, – и я узнал об этом после вас.

– Кому подчиняется этот Центр? – поинтересовался Президент.

– Раньше подчинялся КГБ СССР и Министерству среднего машиностроения. Сейчас находится в ведомстве Министерства обороны, – доложил директор, чувствуя на себе очень недовольные глаза министра обороны.

– Садитесь, – махнул Президент. – Значит, опять в армии бардак? – спросил он, обращаясь к министру обороны. – Опять недосмотрели?

– Мы осуществляем только общее руководство, – пояснил министр обороны. – Формально Центр передан нам, но за охрану и безопасность отвечает ФСБ.

– Вы друг на друга вину не перекладывайте, – окончательно разозлился Президент, – позор на весь мир, понимаешь… Ядерные бомбы из-под носа воруют, а мы ничего сделать не можем. Американцы сколько писали про это, а мы все время утверждали, что такое невозможно. И вот получили.

– Накаркали журналисты, – услышал директор ФСБ приглушенный голос сидевшего рядом начальника СВР и согласно кивнул головой.

– У нас нет уверенности, что бомбы похищены, – решил все-таки вмешаться директор ФСБ. – Пока речь может идти только о несанкционированном перемещении их с места на место. Система охраны в Центре такова, что практически исключает любую возможность неконтролируемого вывоза оружия за его пределы.

Он не стал говорить Президенту про двух погибших ученых, подозрения прокуратуры, найденные подтверждения их умышленной смерти, арест начальника службы охраны полковника Сырцова. Все это были уже частности: главное – что исчезли ЯЗОРДы, которые, по всей логике, никак не могли исчезнуть.

– Нужно дать указание пограничникам, чтобы усилили наблюдение за государственной границей, – предложил директор ФСБ, – на тот случай, если заряды все-таки покинули территорию Центра.

– Покинули или нет? – повысил голос Президент.

– Пока у нас не будет полной гарантии, мы должны предусмотреть все меры, – твердо сказал директор.

– Почему не вызвали руководителя пограничной службы? – спросил Президент, обращаясь к своему помощнику по вопросам обороны.

– Он не входит в список лиц, имеющих доступ к этой информации, – пояснил тот, – мы согласовывали список с ФСБ.

– А министр иностранных дел? – вспомнил Президент. – Он тоже не входит?

– Он еще не вернулся из Страсбурга, – напомнил премьер.

– Такой шум в газетах поднимется, – поморщился Президент.

– О случившемся в Центре не знает никто, – твердо возразил директор ФСБ. – Мы принимаем особые меры к абсолютному пресечению всех возможных слухов. Центр полностью блокирован и объявлен на особом карантине. Все связи с внешним миром идут только через нашу службу.