Среди Египетских памятников можно увидеть скифских воинов с чубами на бритых головах. На их головах, одеты конические барашковые шапки. На ногах штаны и сапоги с голенищами до колен. На руках рукавицы с одним большим пальцем.

 Белокурые красавицы из Скифии прельщали смуглых южан. У Египетского фараона Рамсеса III вторая жена была светло-каштановая красавица Изида.

 В своих походах скифы вступали в тесные контакты и ассимилировались с местным населением. От смешанных браков появлялись белокурые красавицы и красавцы, к которым следует отнести Вирсавию и Давида.

Сделав паузу, Нафан произнес:

– Вот и все, что я могу Вам сообщить.

– Я увлечен Вашим рассказом, но хочу уточнить, – поинтересовался Ахибаал, – Скифия это Ваше утверждение места поиска символа.

Покидая комнату Ахибаала, Нафан произнес:

– Нет, дорогой Ахибаал, это лишь мое предположение, – и с утверждением продолжил, – Искать символ следует начать в Скифии.

На другой день, получив соизволение от Вирсавии, Соломон и Ахибаал отправились к морю на любимое место Асарта и Нафана.

Обращаясь к Ахибаалу, Соломон сказал:

– Вчера, когда ты настойчиво расспрашивал Нафана о местах возможного поиска символа, я вспомнил предсказание своего учителя. Соломон остановился, принял излюбленную позу и с интонацией своего наставника размеренно произнес:

– Символ Веры, Единства и Силы представит тебе твой лучший друг.

Притрагиваясь к Ахибаалу, Соломон продолжил своим тоном:

– Я чувствую, что этим лучшим другом, вернее лучшим братом являешься ты, Ахибаал, и я хочу тебя по-братски обнять и поблагодарить.

Взволнованный Ахибаал, тихо и скромно отпарировал:

– Благодарить меня не нужно. Благодарности я пока не заслужил.

– Хорошо! Но называть братом тебя можно?

– Можно! – согласился Ахибаал, – Ты у меня будешь четвертым и самым лучшим и преданным братом. Наше братство нам нужно чем-то закрепить.

– Когда-то в юношеские годы, мой Отец Давид и Ионафан в знак братства, обменялись одеждой, – сказал Соломон. Заглядывая в глаза друга, он предложил произвести обмен хитонами

Приняв белый хитон от Ахибаала, Соломон снял свой      короткий голубой хитон и накинул его на плечи своего друга. Наблюдая за Соломоном и Ахибаалом можно было увидеть, братскую идентичность в их черных вьющихся длинных волосах, в их синих сверкающих огнем глазах.

Совершенный обмен одеждой между Соломоном и Ахибаалом был не только актом символического братства, но и сложнейшей задачей: знать кто, есть кто, для человека, который прятался между скал морского берега для совершения силового воздействия против Соломона.

– Ты говоришь, что я буду четвертым, а кто те трое? – поинтересовался Соломон.

– Старший брат ушел в море с отцом, а двое младших братьев дома, и я, как старший помогаю матери по уходу за ними. У нас между братьями дружба и взаимопонимание, – утвердительно заявил Ахибаал.

– Мне хотелось бы иметь таких братьев, – вздыхая произнес Соломон.

– У тебя нет братьев? – настороженно спросил Ахибаал.

– Детей у моего отца, как и жен много. Каждый из нас имеет разных матерей и это приводит к тому, что между братьями постоянная вражда и невежество. Среди своих братьев я самый младший, но в отличие от твоих братьев, я не видел заботы старших. Я люблю своих родителей, но моим лучшим воспитателем является Нафан, а его сыновья Азарий и Завуф – моими друзьями. Теперь самым близким и самым лучшим братом я буду называть, Ахибаал, тебя.

Беседуя, Ахибаал и Соломон незаметно приблизились к морскому скалистому берегу и уселись на скамейке, которую в далекие юношеские годы соорудили их любимые Нафан и Асарт. Новоиспеченные братья были увлечены своими размышлениями и планами и не могли предполагать о возможной трагедии.