Морское путешествие утомило мудреца. Прощаясь с учителем, Соломон положил ему под голову подушку. Нафан, по-отечески обнял его, после чего Соломон направился к матери, сидевшей в салоне корабля.

 Целуя царицу, юный Соломон произнес:

– Мама, я люблю тебя! Какая ты у меня красавица.

 Вирсавия встала, обнимая своего сына, сказала:

– Какой ты стал большой. Смотрю и любуюсь тобой.

 Посадив сына, рядом с собой Вирсавия нежно гладила кучерявую голову сына и пела песню, которую Соломон слышал от нее, будучи совсем маленьким ребенком.

 Корабли приближались к своему финишу.

 При заходе в гавань Тира корабли сопровождения, пропуская вперед суда с царской семьей, произвели перестроение. Капитаны по команде сигнальщиков, стоящих на пристани, стали швартовать корабли к отведенным местам пристани. На пришвартованные корабли были поданы сходни, по ним на пристань стали выходить пассажиры. Первым на финикийскую землю вступил Давид и оказался в объятиях своего лучшего друга Хирама.

 Солнце медленно уходило за горы, город погружался в темноту. Царская делегация Израиля отправилась по затемненным узким улицам Тира в резиденцию, отведенную в царском дворце Хирама.

 Церемония официальной встречи началась с момента прибытия делегации объединенного еврейского царства ко дворцу Финикии. Сто трубачей протрубили о прибытии уважаемого гостя. Территория осветилась факелами. Стало светло, как днем.

Первыми на площадь вышли сорок барабанщиков, они задали ритм прохождения участников парада. На противоположной стороне, заиграл оркестр. Присутствующие зрители в ритм музыки хлопали в ладоши. Вслед за барабанщиками прошли солдаты царской охраны, вооруженные гвардейцы и военные моряки Финикии. Строевым маршем прошел отряд воинов Израиля. Три сотни атлетов пронесли зажженные факелы. Замыкающим военного парада был отряд конницы и колесницы.

 У парадного крыльца дворца, Хирам познакомил Царя Давида с государственными чиновниками, их платья были расшиты золотом. Каждому из встречающих Давид подавал протянутую руку и произносил:

– Благодарю за встречу!

 По завершению военного парада площадь заполнилась горожанами, одетыми в праздничные цветные одежды, на головах были венки, а в руках кедровые ветки. Под звуки труб, барабанов, бубнов, флейт, гобоев, арф, киннор и других музыкальных инструментов певцы восхваляли присутствующих царей, за их доброту к своему народу, а танцоры исполняли замысловатые движения.

– Они приветствуют нашу делегацию и своего царя, – радостно шептал Соломон Нафану. Его грудь наполнилась гордостью и радостью увиденного. Соломону казалось, что он летит над восторженной толпой, готовой подхватить и удержать его от падения на землю.

 На площади пели о царях и радостях жизни. Здесь исполнялись сценарии о храбрых мореплавателях в штормующем море, о верности и любви, долгожданной встрече на родной земле Финикии:

– Я в море ушел, в далекий мне край, – пел молодой моряк.

– Корабль твой пришел, дождалась я тебя, – выражала свою радость девушка, бросаясь на грудь, вернувшегося любимого моряка.

 Прекрасен был танец девушек, одетых в короткие льняные платья, их грудь и руки были украшены бусами. Одни из них играли на лютнях, другие танцевали, а третьи сопровождали танец пением.

 Торжества завершились тем, что гостей пригласили на пиршество. При этом высшее сословие пригласили в гостевой зал, а служащие и низшие чиновники рассаживали во внутреннем дворе, где подавали на столы жареное мясо, хлеб и пиво в кувшинах.

 Гостевой зал состоял из двух частей. В первой части зала стояли столы и кресла для гостей, в глубине на помосте стояли столы для двух царских семей. Возле каждого стола стояли вазы с цветами и хвоей кедра, от которых по всему залу разносился аромат. Стены были украшены живописью финикийского пейзажа. Зажженные на колоннах факелы в бронзовых светильниках ярко освещали весь зал.