Это доводило ну просто до исступления.

Я рычал, ругался на древнем языке, который использовали аристократы тиргонов, а сейчас уже мало кто помнил. Пытался вырваться, но понимал, что я – второй и ничего уже не изменишь. Осознание пришло с болью во всех местах, с почти неконтролируемым животным желанием и впечатлением, что мной тупо воспользовались.

Моими чувствами, моими порывами и тем, как я залип на попаданку с первого взгляда…

Однако я уже ничего не мог изменить.

Злиться? Да.

Сетовать? Да.

Ругаться с ней? А почему бы и нет? Она же вела себя, как запредельная стерва! Но это все равно ничего не решит.

В какой-то момент самоконтроль отказал. Я схватил ее, начал обнимать, целовать. Я вообще уже не соображал, что творю. Чувствовал, что она мне очень нужна. Прямо сейчас, и потом, и опять. Ощущал, как желание плавит вены, и как форма трещит в том самом месте, где все пульсировало и набухало.

Я не чувствовал сопротивления Фреды. Казалось – она совсем даже не против. Она вроде как меня не отталкивала. Или я не понимал, что это так.

Я жаждал ее, как изголодавшийся хищник, что дорвался до куска сочного мяса.

Я не мог остановиться, не мог…

Ее губы под моим языком были такие сладкие, сочные, нежные… Я ощущал их всем своим существом, будто и то, что рвалось из одежды, уже касалось нужного места.

Впервые в жизни я так остро переживал обычный поцелуй мужчины и женщины.

Мир вокруг словно померк. Я видел лишь ее – близко-близко. Идеальную кожу нового тела, невероятные янтарные глаза… Чувствовал слабое тепло ее кожи, ощущал чуть пряный, сладковатый и немного апельсиновый аромат…

Цитрусовые нотки были присущи почти всем искусственно выращенным телам.

Но я не думал, что они такие дурманящие.

Я не соображал почти совсем ничего, кроме того, что хочу ее так, что случись апокалипсис, взрыв – остановиться я уже не смогу…

Меня не остановил бы и звездолет, на полном ходу въехавший в зад…

Но… Фреда остановила меня легко.

Я внезапно понял, что она отбивается. Вначале это было так неприятно, что я скривился и прижал попаданку сильнее. Не-ет! Я вообще не собирался насильничать! Никогда! Это был жест острого мужского протеста, возмущения и раздражения…

А потом… я ее отпустил. Не до конца, все еще чуть удерживая, не в силах преодолеть жгучее, пульсирующее в паху мощное желание, не в состоянии отказаться от Фреды…

Однако я дал ей немного свободы.

И зачем-то тихо спросил:

– Ччто происходит?

Как-то само сорвалось с языка. Собственный голос показался чужим – с песком, с эдакой хрипотцой, которая выдавала меня с головой. Впрочем, Фреда меня очень хорошо чувствовала, и, думаю, уже и так все поняла. Так, что скрывать я смысла не видел.

Фреда вначале будто чуть улыбнулась – по крайней мере, мне так почудилось. А затем резко нахмурилась, рыкнула:

– Ты подошел! Ты второй! Поздравляю!

Неожиданно выскользнула из моих рук – я даже не понял – как ей вообще подобное удалось. Эта женщина оказалась полна сюрпризов даже для симбиота лучшего берга. Редкие из первых имели особенный дар. Каждый – свой: кто-то умел считывать эмоции окружающих, если те находились достаточно близко, кто-то обладал обостренной интуицией и за минуты предсказывал катастрофы.

Фреда, видимо, получила телекинез.

Я догадался, когда полетел в сторону и смачно всем телом впечатался в стену.

Берг чуть вздрогнул – то ли смеялся, то ли еще что. Я так и не понял. Однако живой корабль явно остался доволен происходящим. Как я это ощущал, осознавал – понятия не имею, но это был факт.

Тем временем, Фреда резво сбежала, оставив мне вопросы, сомнения и желание, которое жгло вены и пах.