Ей почему-то стало приятно, что он это сделал перед новой встречей с ней. Лия была несколько брезглива и нередко воротила нос в транспорте от дурно пахнущих людей, особенно таких, у которых вонь была застарелая, от многодневной немытости и нестиранности.
Машину они поймали сразу. Феликс продиктовал адрес, и ночная Москва тронулась за окнами.
Глава 3
Хлопнула входная дверь: девчонка сбежала из квартиры. Арсений выбрался наконец из скользкой лужи, почти вслепую добрался до ванной, пустил воду и, стащив перчатки, долго промывал глаза, пока резь не утихла. Посмотрел на себя в зеркало: ёпт, глаза красные, как у кролика-алкоголика… Ладно, не смертельно, пройдет.
Он стащил полотенце с держателя, вытер руки и принялся было натягивать перчатки, как увидел, что они в пене и геле. И не только они – вся его одежда. Арсений аккуратно обмыл перчатки и куртку, насухо вытер, – насквозь вещи не промокли, повезло, все-таки кожа высшего качества. Джинсы он, смочив полотенце, просто обтер.
Вернувшись в гостиную, он осторожно обошел благоухающее месиво – запахи-то все знакомые – и уселся на старинный маленький диванчик с выгнутыми спинками по обеим сторонам, будто двое должны сидеть на нем лицом друг к другу. Мебелюшка эта «козеткой», кажется, называется. Она выглядела антикварной, но плотный шелк обивки был новым, на красном дереве – ни царапинки. То ли мебельщица козетку отреставрировала, то ли сама соорудила…
Сбежала, ну и ладно. Он ее найдет, если понадобится. Вот понадобится ли?..
Он был сильно разочарован: во время борьбы она потеряла линзу, и оказалось, что она кареглаза. А ему нужна шатенка с голубыми глазами! Как та.
Его идеал. Его русалочка.
Он сидел на козетке и думал. Он не торопился – был уверен: она напугана и не скоро отважится вернуться домой. А полиция сюда не придет, даже если она заявила. Он знал, как это происходит: заявление у нее примут, но никто и пальцем не пошевелит. Покушение – не преступление, трупа нет, изнасилования нет. Никто не пойдет ночью в ее квартиру осматривать место нападения.
Ну а если вдруг… Он услышит лифт, у него прекрасный слух (а стенки в панельных домах чуть толще картона), – и успеет уйти.
А пока ему нужно принять решение. Поэтому он сидел и размышлял. Все в ней, абсолютно все – кроме цвета глаз – совпадало. И рост, и нежно-чувственная форма губ, и волосы, и…
И, самое удивительное, – имя.
Он ощутил, как в нем снова поднимается мощная волна желания. Ведьма, ведьма, прикинувшаяся той, которая ему нужна!
Но она – не та. С ней ничего не получится. Так что не стоит и время на нее тратить.
Он натянул перчатки, встал, осмотрелся. Квартира двухкомнатная, но комнатенки смежные. Там, в глубине, тесная спаленка, больше похожая на альков; комната побольше выполняла функции и гостиной, и кабинета: справа от входа козетка с маленьким столиком перед ней, тоже красного дерева, напротив красиво выложенный искусственный камин, над ним большой экран телевизора; слева старинное бюро с множеством ниш и ящичков. На столешнице ноутбук. Квартирка ладная, как ее хозяйка, и такая же чувственная. Откуда пришло ощущение чувственности, он не понимал, но оно было явственным.
…А может, получится? Она вызывает у него желание – почему же не получится?
Так это сейчас, когда в нем еще не остыл жар… А потом – случится облом, стыдный облом.
А если она будет в линзах своих голубых? Он может заставить ее надеть, когда она окажется в его власти! Чем не решение?
Да, но он-то будет знать, что на самом деле глаза у нее карие… Ничего не выйдет.