… – Селиверстова! – раздался почти истеричный окрик воспитательницы – Что ты там делаешь?! Маша вздрогнула и выронила спички из рук. Она со своим закадыкой, Семеном Шнайдером сидела в игрушечном домике на детской площадке детского сада. Семен Шнайдер был сыном друзей ее родителей, они жили на одной лестничной клетке в Высотке на Котельнической набережной, и ходили в один детский сад. Отец Маши Селиверстовой был одним из самых влиятельных людей в Москве, авторитетом, которого многие знали, как Витя – Китаец. Китаец владел целой сетью магазинов модной одежды, несколькими банями, парикмахерскими, автосервисами, и много, чем еще. К тому же, он был хозяином сети спортзалов «Шанхай», и в его личном распоряжении, была небольшая армия самбистов, боксеров и каратистов – в общем, всех, кто ходили в его спортзалы. А Семен Шнайдер был бухгалтером в империи Вити – Китайца. Поэтому, наверное, семьи Селиверстовых и Шнайдеров, связывало что-то большее, чем просто дружба. В те времена именно так и дружили – за что-то, а не просто так. Организовывали что-то вроде пар «акула – рыба-прилипала». Или что-то вроде симбиозов дерева и грибов. Конечно, наверняка, были люди, которые дружили просто так, ни за что, но чаще всего в те лихие времена, в дружбе искали хоть какую-то пользу – будь то защита от лиха, возможность воспользоваться финансовой помощью, спрятаться за широкую мускулистую спину, и тому подобное. Так дружили семьи Селиверстовых и Шнайдеров. Это был именно симбиоз. Витя – китец был мускулами, а отец Семена Шнайдера, Иммануил Шнайдер, мозгами. Вообще, про Машу Селиверстову можно было сказать с уверенностью, что она родилась с золотой ложкой во рту. Это была ангелоообразная, очень милая девочка – цветочек со светлыми волосами и серыми огромными глазами. Ее будущее было предопределено и понятно: после школы учеба в Америке или Англии, затем замужество за отпрыском какого-нибудь потомка Ротшильдов или, на худой конец, Рокфеллеров. И конечно же, создание собственной торговой или промышленной империи, на радость налоговых органов Российской Федерации. Примерно тоже самое можно было сказать и про Семена Шнайдера. И вот сейчас эти два будущих гиганта международного бизнеса сидели в детском домике и пытались поджечь спичками, которые Маша стащила дома из кабинета отца, небольшой костер, сложенный по всем правилам инквизиции, под несчастным кузнечиком, привязанным к палочке, воткнутой вертикально в песок, ниткой, выдернутой из красного, в белый горох, платья Маши. Кузнечика приговорили к сожжению за преступления перед короной. Маша увидела все это в кино про Жанну Д`Арк и ей, почему-то так понравилась казнь на костре и само вот это «преступления перед короной», «Ересь» и прочее, что она немедленно рассказала все Семену и они решили, что кузнечик повинен в ереси, что бы это ни было, и преступлениях перед короной! Кузнечика пленили, привязали к палочке и сложили под ним костер. И кто знает, как бы закончил свои дни бедный кузнечик, если бы воспитательница не увидела сквозь рейки домика, что Селиверстова и Шнайдер опять замыслили очередное преступление. Вообще, эта парочка постоянно заставляла воспитателей быть начеку, так как Маша буквально фонтанировала идеями для очередных проделок, а Семен всегда поддерживал свою подругу в любых начинаниях, не обращая внимания на то, насколько они были законными. В принципе, глядя в огромные, невинные глазки Маши и слушая описание ее и Семена, подвигов, не верилось, что этот ангелочек был настолько чертенком! Например, няня Маши, симпатичная женщина Ирина Георгиевна, была уверена в том, что в раннем детстве Машу сглазили и сейчас в ней живет злой дух, который и заставляет ее совершать все то, что она творит, причем подбивая на преступления Семена. Ирина Георгиевна однажды, на полном серьезе, предложила родителям Маши, сводить ее в церковь и «совершить обряд» Витя – Китаец заметил на это, что если няня не выкинет эту чушь из головы, то обряд придется совершать над ней. Какой именно обряд, он не уточнил, но Ирина Георгиевна догадалась и без пояснений. Больше к теме экзорцизма она не возвращалась, но мнения своего не изменила, втайне надеясь, что с годами из Машеньки все бесы вылетят сами, и она станет хорошей девочкой.