Пятидесятилетний юбилей правления королевы Виктории был отмечен с большой помпой: на торжественный банкет были приглашены 50 европейских королей и принцев, а народные гуляния наглядно показали все растущую любовь подданных к своей государыне. Еще более пышно праздновали шестидесятилетний, «алмазный» юбилей: на празднование были приглашены управляющие всех британских колоний с семьями, а в торжественной процессии приняли участие военные отряды от каждой колонии, включая солдат, присланных индийскими принцами. Никого уже не интересовало, что Виктория имела все меньше власти, все меньше сил. Она плохо видела, не могла ходить, почти все время болела. Она тяжело перенесла смерть своего сына Альфреда и двух внуков, очень близко к сердцу принимала все неприятности в личной жзни своих детей. Будто стараясь удержать слишком быстро ускользающую жизнь, Виктория противилась любым переменам в своей жизни – будь то смерть старых слуг, новинки техники или вопросы этикета. Хотя все парламентские документы давно печатались на пишущей машинке, специально для королевы их переписывали от руки. Поезд королевы всегда ездил с той же скоростью, что и при принце Альберте, а дворец по-прежнему освещали свечами вместо распространившегося газа. Но она до последнего дня продолжала заниматься делами государства, которому отдала почти всю свою жизнь. Последней публичной церемонией, в которой приняла участие Виктория, была закладка нового здания будущего музея Виктории и Альберта в 1899 году.

У. Брант писал в своих записках: «Из того, что я слышал о королеве в последние годы ее жизни, явствует, что она была довольно банальной почтенной старой дамой и напоминала многих наших вдов с ограниченными взглядами, без всякого понимания искусства и литературы, любила деньги, обладала некоторым умением разбираться в делах и некоторыми политическими способностями, но легко поддавалась лести и любила ее… Впрочем, публика стала видеть в конце концов в этой старой даме нечто вроде фетиша или идола». Так что нет ничего удивительного в том, что когда королева Виктория скончалась 22 января 1901 года, ее подданные были в шоке: по выражению поэта Роберта Бриджса, «казалось, что колонна, державшая небосвод, обрушилась» – ведь практически все англичане не знали другого монарха.

Согласно завещанию, в гроб к королеве положили слепок руки принца Альберта и его халат, а по другую руку – портрет Джона Брауна и прядь его волос. Она была одета в белое платье – именно в нем она собиралась вновь встретиться со своим «милым ангелом» Альбертом. Ее похоронили рядом с ним в мавзолее Фрогмор в Виндзорском замке. Вместе с нею англичане похоронили девятнадцатый век – век спокойствия, стабильности и викторианских ценностей.

Она, безусловно, была великой женщиной, удивительной и необычайной – в этом уверены ее сторонники. Это признают даже ее непримиримые противники. Вот только великой она была, по их мнению, в разных областях: одни чтут ее как замечательного философа, писателя и мыслителя, общественную деятельницу и просветительницу, другие считают Блаватскую уникальной авантюристкой, фокусницей и одной из величайших обманщиц в истории, выдумавшей ради прославления своего имени целое учение – теософию. Третьи же, самые верные ее последователи, уверены, что Блаватской было открыто высшее знание, и вся жизнь ее была отдана тому, чтобы донести людям ранее неизвестное.

Поэтому все ее биографии словно написаны о разных людях: в них совпадают только имена, некоторые даты и города, а все остальное может не иметь между собою ничего общего. Каждый из биографов считает своим долгом опровергнуть предшественников, обвинив их в предвзятости, излишней фантазии, а то и просто в клевете, и сам сочиняет новые легенды о своей героине. Так, слой за слоем, образ Блаватской покрывался то позолотой, то копотью, и в итоге ее истинное лицо давно скрылось под многочисленными покровами, приподнять которые еще предстоит будущим ее исследователям…