– Кто это?

– Мама! Она у меня нервная, звонит, пока не отвечу. Тем более не ночевала дома. Мне нужно идти, Андрей, – умоляюще прошептала я.

– Аня, мы не закончили разговаривать. И не беспокойся, я тебя отвезу.

Телефон, не прекращая, звонил, и я выпалила:

– Нет, я сама доберусь.

– Я не отпущу, – недовольно отчеканил Андрей.

– Отпустишь, – буркнула я и, решив отсоединить наши руки, быстро подалась вперед, накрывая в поцелуе его твердые губы.

«Как приятно!»

Андрей не растерялся и ответил. Со стихийной страстью, как будто показывал, как может быть нам хорошо. Даже превосходно, судя по тому, как подгибались мои коленки. Как только это сумасшествие прекратилось, мое дыхание участилось, Андрей хрипло сказал:

– В следующую встречу договоримся о походе в театр. Обещай. Только тогда отпущу.

– Слов нет. Тебе руководителем только работать, – буркнула я и, закусив губу, произнесла: – Отлично, но если только произойдет встреча. Прощай.

Повернулась к нему спиной и, чувствуя, что он сделал шаг за мной, сказала:

– Отпусти, пожалуйста. Я не хочу, как сумасшедшая бегать от тебя по коридорам.

В ответ тишина. Обернулась и увидела хищный, голодный взгляд, предупреждающий о том, что у него есть что-то, о чем я не знаю. Он почти улыбнулся, хотя улыбка больше походила на оскал.

– Можно тебя проводить? – уже спокойнее спросил он.

– Нет, не нужно. Прости.

Пошла к двери и услышала:

– Аня, помни, ты обещала.

– Если встретимся, – уточнила, поворачиваясь лицом к нему.

– Обязательно встретимся. Даже не рассчитывай на другое, милая, – спокойно пообещал Андрей.

Только кивнула и быстро открыла дверь, и толком не затворив, бросилась к винтовой лестнице.

Через пять минут я бежала по тротуарной дорожке на улице, проклиная себя и свое поведение, а также придумывала варианты альтернативного поведения и последствия.

Из сотового раздалась песня группы Виагра «А я хочу перемирия», сообщающая о звонке Лены. Резко остановилась и, посмотрев по сторонам, а особенно внимательно туда, где находилась гостиница, как будто меня мог кто-то преследовать, нажала на прием.

– Да? – все еще запыхавшимся голосом спросила, стараясь перекричать шум проезжающих машин.

– Ты где? Что-то случилось? Он тебя обидел? – чуть ли не прокричала Лена, а я почти спокойно продолжила путь. До остановки идти и идти…

– Нет, – истерически засмеялась, вновь посмотрев в сторону огромной гостиницы.

– Анюта, ты… – взволнованно начала сестра, не зная как покорректней спросить у меня про интим.

– Ой, Ленка, все потом расскажу, а пока… я как истеричка сбежала от Андрея, – поведала, в эту секунду считая себя глупенькой овечкой.

– Он тебя все-таки обидел? – взвизгнула сестра.

– Нет, он замечательный, – с нежностью в голосе ответила, заодно размышляя, что я скажу маме…

– У вас… того… этого…

«Так и знала, что она уточнит… Всем интересно, а особенно родителям! Что бы сказать? Вариантов нет, мама сразу поймет, что вру. Скажу… Не знаю, что придумаю… Вот же…»

– Нет, но почти. Черт, Лена, зачем я вчера пила? Боже, как мне стыдно! Чувствую себя ужасно. На душе кошки скребут. Никогда в жизни больше не пойду на такое.

– Зато будешь вспоминать с улыбкой, – посмеялась она.

– С какой улыбкой? Постоянно выворачивая свой желудок наизнанку, мне было не до этого. Боже, так опозориться перед мужчиной! А он… помогал мне. Какой стыд! Я себя никогда… никогда так погано не чувствовала. Напилась… и выглядела убожеством.

– А что сбежала-то? – уточнила она.

– Я… мы… почти… утром… – говорила через учащенное дыхание. Это я про зоопарк, ресторан и поцелуй говорила, а получилось черти что.