Может, конечно, не все ему по-настоящему сочувствовали. Даже наверняка не все. Кто-то небось втихаря над ним потешался, кто-то злорадствовал. Если бы не Алиса, которую одноклассники не только уважали, но и побаивались, то наверняка посмеялись бы и вслух. Но все-таки, Тарас теперь не сомневался, таких – меньшинство. Да, неожиданно. Впору менять профессию, коль не сумел рассмотреть за кажущимися равнодушными масками настоящих человеческих, добрых и искренних детских лиц.

И все равно было стыдно. Очень стыдно. И в то же время беспокойно. Второй день кряду – одно и то же. Это явно не просто случайность. Что-то с ним и правда не так. Хочется не хочется, а придется выполнить данное маме обещание и зайти в поликлинику. Обидно только, если он всерьез разболеется в конце учебного года, перед самыми ЕГЭ!.. Но, может, все еще и обойдется. Выпишут каких-нибудь таблеток, микстур. Да, нужно надеяться на лучшее и срочно идти к врачу.

Тарас отщелкнул в сторону окурок, тут же пристыдил себя за это, но подбирать его все же не стал, а твердым шагом направился со школьного двора. Но не успел пройти и пары метров, как на его плечо сзади легла тяжелая ладонь.

– А кто это тута сорит? А вот я тебя чичас!.. – голосом школьной дворничихи пропел в ухо Валерка Самсонов.

– Фу ты, напугал! – развернулся Тарас и шутливо пихнул в плечо друга.

– Что там с тобой случилось? – посерьезнел Валера. – Слышал, ты в обморок грохнулся на уроке?

– Уже разболтали, – фыркнул Тарас. – Да не падал я в обморок! Просто голова заболела сильно.

– Видать, очень сильно, коль Любаша со шприцем по школе носилась. Что-то ты, брат… того. Вчера вон вечером тоже…

– Ладно, хватит, – хотел прервать Тарас неприятную тему, но друг не отставал:

– Да нет, братец, не ладно. Значит, так. Я на машине. Жди меня здесь, сейчас я ее подгоню, и поедем к людям в белых халатах.

– Ты что, с мамой моей сговорился? – недовольно буркнул Тарас, хотя и сам направлялся именно в поликлинику. На что Валерка лишь махнул рукой и побежал на стоянку.

А когда через двадцать минут его красная «семерка» подруливала к городской поликлинике, Тарас незнакомым жестким голосом заявил:

– Нет. Не сюда.

– А куда же? – притормозил Валера и уставился на друга, сидящего с каменным выражением лица и устремленным прямо перед собой взглядом.

– Дачный поселок Ряскино.

Валера присвистнул и захлопал глазами:

– Чего это вдруг? Там что, твой личный доктор обитает?

Но Тарас повторил, не меняя интонации и выражения лица:

– Дачный поселок Ряскино. Срочно.

– Ну, хохмач! – фыркнул Валера и вывернул руль. – Но смотри мне, от врача ты все равно не отвертишься.

Галя шагнула в темноту. И не потому, что не боялась ее. Просто знала: так надо. Впрочем, может быть, и боялась. Только страх стал сейчас настолько несущественным, что она не потратила на него драгоценных секунд. Самым важным сейчас было зайти в этот мрак. Ведь в том, что он скрывал, ее ждал… ее ждало… Кто? Что? Да не все ли равно. Ее ждали, и она тоже ждала. Долго, невыносимо долго, до изнеможения, до искусанных губ!.. Бесконечное ожидание, самая страшная на свете пытка, должно сейчас кончиться. Так неужели это не стоило какого-то шага в чернильную тьму?

Галя шагнула. И даже закрыла за собой дверь. Скорее всего, она сделала это машинально. А может, ей хотелось доказать и этой жаждущей испугать ее темноте, и самой себе, что она ничего не боится. Теперь, когда вот-вот должно закончиться ожидание, ее ничего не страшило. Потому что страшнее всего – ждать неизвестно чего. Ждать, не имея ни малейшего понятия, что именно ты ждешь, когда это случится и будет ли оно вообще когда-нибудь.