В этом приюте я не была никогда прежде. Он вообще случайно попался под руку, но, как говорится, в нужный момент. Мне даже интересно, как отреагирует Владимир. Одно дело все и всех купить и совсем другое — что-то сделать своими руками. Сможет ли? А главное, захочет ли? Нужно построить несколько будок в вольеры. Материалы кто-то оплатил и привез, осталось только сколотить.

А если он откажется? Не знаю. Разочарует, наверное. Хотя какое мне до него дело? Поможет — молодец. Нет — значит до свидания.

Приезжаю на объект и беседую с хозяйкой. Приют в частном секторе. На земле, где живет эта сердобольная женщина. Обговариваем с ней фронт работы. Я на самом деле немного не так себе все это представляла. И людей не так много. Но кто-то уже что-то колотит.

Прохожусь по территории, зябко веду плечами и смотрю на часы. Почти два. А если Владимир передумал?

— Добрый день. — Хрипловатый голос раздается за спиной, а по коже ползут мурашки.

Все-так пришел. Разворачиваюсь и натягиваю дежурную улыбку.

— Здравствуйте.

Окидываю внимательным взглядом. Спортивный стиль идет ему не меньше, чем деловой. Даже плечи кажутся шире.

— Чем порадуете сегодня? — усмехается Владимир, перехватив мой взгляд.

— Смотря на что вы согласны.

— С вами? На все… — Сердце предательски сбивается с ритма.

Мы сейчас что, флиртуем? Серьезно? Это совсем не входит в мои планы. Но удержаться так сложно.

— Вашими бы устами да мед пить, — хмыкаю. — А молоток в руках держать умеете?

Владимир подозрительно прищуривается.

— Твою мать, что ты задумала?

— Вы всегда можете отказаться, — небрежно пожимаю плечами.

— А ты только этого и ждешь, да?

— Вот еще, — фыркаю надменно и складываю руки на груди. Так и подмывает улыбнуться, но я сдерживаюсь.

— Что надо делать?

— Да ничего особенного… Сколотить собакам будки.

— Да нихрена себе, — возмущается он. — Я что, строитель? Есть же специально обученные люди. Давай вызовем, и пусть колотят. За мой счет, конечно.

И почему у него все меряется деньгами? Есть же что-то гораздо важнее. Когда делаешь своими руками, вкладываешь частичку души. Неужели для Владимира все это недоступно?

— Колхоз — дело добровольное, — сухо бросаю и иду к стройплощадке. Там нужна помощь не только грубой силой.

— Зараза какая, — зло цедит Владимир сквозь зубы, но все же слышу за спиной его тяжелые шаги. Идет за мной.

— И вам того же, — отзываюсь не оборачиваясь.

— Ладно. — Он бесцеремонно хватает меня за плечо и резко разворачивает к себе. — Но потом я хочу поощрение.

— Вот как? — насмешливо выгибаю бровь и взволнованно сглатываю. — И какое же?

Он так близко, что мне становится жарко. Хочется отогнуть ворот водолазки и подышать. Владимир пристально смотрит в глаза, опускается на губы, которые, как по команде, приоткрываются, и снова поднимает взгляд.

Практически не дышу, просто наблюдаю за ним и жду. Внутри словно пружина, которая то сжимается, то разжимается, а в ушах бешено колотится пульс. Владимир медленно проводит большим пальцем по моим губам, а я едва сдерживаюсь, чтобы не облизать его. Заигралась? Черт, хочется зажмуриться, признавая постыдное поражение. Но нет. Я так просто не сдамся.

— Вечером скажу, — шепчет он, обдавая мои губы горячим дыханием, и уходит.

Просто бросает меня одну со всем этим великолепием. Растерянно смотрю на его спину и злюсь сама на себя. Как я это вообще допустила? Качаю головой. Пора заканчивать, пока не стало поздно.

— Инструмент есть? — Владимир и без меня быстро находит общий язык с людьми.

— Да, конечно, вот здесь.

Несколько минут, чтобы прийти в себя. Иду в другую сторону, беседую с волонтерами, которые работают непосредственно с животными. Узнаю о потребностях и вношу информацию в свой список.