О как! Я-то думал, что набитый на предплечье шестигранник с круглым глазом в центре – просто эмблема КС, такой себе знак кастовой принадлежности.
– Класс! – психанул я. – Выходит, постоянно был под колпаком и даже не догадывался!
– Это необходимость, Артур. КС не для того столько лет и сил тратит на обучение агентов, чтоб терять их в Паутине! Татуировка – это не поводок, это твоя страховка.
– Сильно она мне помогла! – хмыкнул я.
– Она и помогла, – жестко заметил Ник, – иначе как бы я тебя нашел?
– Угу… А к чему тогда такая секретность?
– Лекцию по психологии прочитать? – поинтересовался Ник.
Я фыркнул. Только лекций и не хватало. Тем более что и так все понятно.
– Это еще не все, – продолжил Ник, – настройки можно менять, срабатывает на кодовую фразу. Когда ты взял Парцела в заложники, он перевел маяк в режим передатчика. Кстати, шеф и сейчас нас слышит.
– Хочешь, чтобы я с ним поздоровался?! – хмыкнул я. – Эй, шеф! Я увольняюсь!
– Ты и так уволен, клоун, – поведал Ник, – окончательно и бесповоротно. Я должен деактивировать тату.
Процедура не заняла много времени и ничего не изменила в моих ощущениях. Цесс сперва протянул ладонь над тату, что-то невнятно пробормотал. Рисунок тут же откликнулся, жутко зачесавшись. Я присмотрелся: на пару секунд серо-зеленые нити рисунка смазались, утратив четкость, а потом все стало как прежде. Я почесал зудящую кожу.
– Точно все?
– Все, Корнеев. Ты свободен от наблюдения.
Еще через пару дней я сидел в купе поезда «Сумы – Симферополь», слушал в наушниках старую как мир «Guns N’ Roses» и смотрел на проплывающие за окном заснеженные пейзажи.
Прощаясь, Ник настоятельно советовал какое-то время не мелькать в Паутине и не мозолить глаза Патрулю. Друг заверил, что Парцел обязательно постарается закрыть мое дело, но все это не так быстро. Впрочем, после всего, что было, я и сам не хотел возвращаться. А поэтому нужно как-то устраиваться на новом месте. Спасибо Парцелу, теперь я снова имел местный паспорт и доступ ко всем банковским счетам. Все верно: деньги на Земле ценятся не меньше, чем в любом другом мире Паутины. Так что голодная смерть мне не грозила. Я был свободен как ветер, но не имел ни малейшего понятия, куда идти и как жить дальше.
Потому и направился в Крым. Когда-то я был там счастлив, так почему бы не попробовать снова?! Помнится, Царев приглашал в гости. Ну да, давно это было. Но лучше поздно, чем никогда.
– Вижу, вы снова вернулись к этой партии.
– Почему же вернулся? – удивился Игрок. – Я и не прерывался.
– Но мне казалось… – собеседник оборвал фразу.
– Нет, я и не думал заканчивать. Просто небольшой перерыв, чтобы определиться с перспективой.
– И что будет дальше?
– Откуда мне знать? Я расставляю фигуры, все остальное они делают сами. Я лишь слегка корректирую исходные.
– А этот?
– Джокер? – Игрок усмехнулся. – Он мне не подчиняется. Но это не значит, что на него нельзя воздействовать. Быть может, при помощи Мангуста удастся? В конце концов, это две почти равнозначные фигуры… Вам интересно?
– Еще бы!
– Тогда предлагаю вам роль Беспристрастного свидетеля.
– Досмотреть партию до конца? Почему бы нет…
Глава 1
Три года спустя
Артур
Бах! Бах! Бах! Тренировочные мечи мелькали в воздухе, то и дело сшибаясь. Саднил правый локоть – так тебе, ротозею! – и ныла отбитая ладонь. В который раз пообещал себе обмотать рукояти мягким кожаным шнуром для амортизации. Бах! Принимаю на перекрестье гарды коричневый дубовый клинок, летящий мне в переносицу. Ладонь отозвалась всплеском боли. Н-да, расслабился ты, старина. А паренек-то растет… Ромка, тоже весь в отметинах, но с горящими глазами, снова делает выпад, на этот раз полено с условным названием «меч» летит мне четко в солнечное сплетение. Чуть отклоняю корпус назад, делая одновременно шаг влево, пропуская его оружие мимо. Перехватив кисть, веду дальше, продолжая движение противника, и тут же дергаю его руку вверх и назад, ставя подножку. На миг перед глазами взлетает в небо пара белых кроссовок, парень, уже без клинка, с глухим стоном падает на землю. Рухнув на колено, добиваю обоими мечами. Горло и сердце. Не всерьез, понятно: обозначаю уколы и только. Не хватало еще покалечить единственного ученика…