Только главный вопрос не в этом, разумеется.

– А меня почему вызвали? – а вот в чем. Я же не следователь. Не судмедэксперт. И не медиум. Я всего лишь консультант по вопросам магии, гадалок, оракулов и так далее. Но даже если убитый и был каким-нибудь ясновидящим, по окружающей обстановке мы этого все равно не поймем.

– Вот, полюбуйся. – Петрович в перчатках взял в руки прозрачный пакет для улик и передал мне. – Нашли прямо на теле.

Две карты Таро. Сила и Справедливость. Края заляпаны кровью.

– Они просто сверху валялись? Мало ли как попали на тело, – пожала я плечами и кинулась выдумывать различные версии: – Может, колода лежала на столе, и, когда его толкнули… А, нет, лучше вот что: бомжи или дети забрались в дом, когда он уже лежал…

– Кассандра, – перебил изящный полет моей бешеной фантазии майор полиции, – переверни картишки-то…

Я перевернула.

Кровью на обороте было написано всего два слова, по одному на карту. Но эти два слова ударили меня сильнее, чем если бы там было выведено пятьдесят проклятий и сто двадцать угроз.

«Привет, Карина».

Карина – мое настоящее имя. Но для псевдонима Карина Князько абсолютно не годится, тем более при моем амплуа томной барышни полуцыганских-полугреческих кровей (ни первых ни вторых у меня, разумеется, нет, макияж, одежда, парик, правильно выстроенный свет и нужные настройки веб-камеры – и готово дело). Хотя проблема моя состояла не в том, что я хотела стать Кассандрой, а в том, что я хотела перестать быть Кариной. Всех знакомых, коих у меня теперь очень мало, я заставила называть себя Касси или Сандрой, как им больше нравится. «Карина» на карте – плевок в лицо. Человек, во-первых, знает, кто я и что я, а во-вторых, показывает, что он мне не друг.

– А… А… – я не смогла закончить вопрос.

– Он в СИЗО, – услужливо прочитал мои мысли Арефьев.

– Ага. Кто тогда? – Петрович на меня молча смотрел, мол, кто из нас гадалка? – Это может быть какая-то другая Карина… – тщетно понадеялась я.

– Да-да, другая, которая картами Таро занимается и убийства расследовать помогает.

– Я сегодня не выспалась, – извинительным тоном объяснила я свое поведение.

– Так можешь что-то сказать по этим картам? На что намекал убийца?

Только я открыла рот, как вернувшийся в комнату эксперт в защитном костюме и шапочке, из-под которой выбивалась прядь светлых волос, услышав последнюю часть диалога, с радостью проинформировал:

– Уже не надо. Все выяснили. Вот, послушайте.

И поставил запись новостей. Дальше я почувствовала, что меня разыгрывают. Из местного зоопарка сбежал лев. (На этих словах эксперт по имени Максим ткнул в карту «Сила», на которой изображен лев.) Никто не знает, каким образом он это сделал, однако камеры были отключены, а ночной сторож также пропал.

– Сожрал его и на этого перекинулся! – заржал Максим. – Или это сторож и есть, но что-то богатенькие сторожа нынче пошли…

– А директор зоопарка случайно не пропал? – спросил Петрович, иронизируя.

– М-да, ему больше подходит…

Разглядывая карту, я спросила:

– Вы же не серьезно, да? Как, по-вашему, зверь проник в дом?

– Дверь была открыта, – просветил меня Петрович, – на полу следы крови животного: оно порезалось, скорее всего, об осколки, тут их полно, как видишь. Но нужен более развернутый анализ, чтобы узнать, что за зверь тут побывал, образцы передали в центральную лабораторию, у нас таких экспертиз не делают. Вот ждем результатов.

Я стояла в растерянности. Лев… Натуральный, блин, лев, царь зверей, король саванны, загрыз ночью сторожа, который на какой-то ляд полез к нему в клетку (насколько я осведомлена, кормежка в их обязанности не входит), не оставив даже косточек, открыл как-то ворота (или попросту перемахнул через них), пробежал десятки километров до этой деревни, увидел открытую дверь, влез в дом, попутно поранив лапу об осколки стекла (несчастный!), и полакомился каким-то богатым дурачком, который зачем-то тут отсиживался. Все, конечно, хорошо, только…