Увидев пленных в обозе, Григорий вспомнил малоуспешный, по его мнению, допрос.

– Странное дело, – даже возмутился Забубенный, выпрямившись в седле, – столько времени допрашивали. Ни черта не узнали, да еще никого и не казнили. Да, сдает хан Тобчи. Добреть стал. Меня вон в свое время, за любую мелкую провинность хотели прирезать. Или даже свои, черниговцы, чуть что – сразу грозят на кол посадить.

– Это верно. На кол всегда успеть можно, – успокоил его Дрон Давыдович.

У Забубенного от таких шуток по спине пробежал холодок.

До лагеря Субурхана оказалось еще два дня пути. Но эти два дня прошли спокойно.

Удалившись от берегов Тисы, экспедиционный корпус русско-монгольских войск направился в сторону Дуная, не встречая на своем пути никакого сопротивления. Горы и холмы постепенно сглаживались, а местность становилась более пологой, переходя в обширную равнину междуречья, умеренно поросшую лесами.

Инцидентов с замками у переправ больше не повторялось. Как помнил механик, из письма Субурхана главный военачальник венгерского короля Андрея, воевода Фильня, стягивал все силы к двум деревенькам Буда и Пешт, за которыми маячила цитадель современных венгров Эстергом. Получалось, что половину земли венгров войска монголов уже оккупировали. Но, как гласила народная монгольская мудрость, война не закончена, пока не уничтожен последний вражеский солдат. А этих солдат было еще довольно много.

На первой же ночевке Забубенный обнаружил минеральный источник. Ночевку Тобчи велел организовать в небольшом лесочке, росшем по краям скалистого холма, что в тот день еще попадались на пути войска. Отряды разбили лагерь, выставили дозоры. Несколько разъездов хан велел на всякий военный случай отправить объезжать близлежащие рощи, поля и попадавшиеся среди них деревеньки.

Григорий устроился в шалаше, срубленном для него черниговскими ратниками, привязал Мэджика к дереву, перекусил, наконец, чем Бог послал, и пошел до ветра. Миновав первое кольцо охранников, Забубенный спустился к подножию холма. Удалившись от места стоянки метров на двести, он случайно провалился в какую-то пещеру. Хорошо, что она была неглубокой, а то несчастный механик мог бы заживо свариться. Поскольку оказалось, что пещера полна воды, и воды горячей. Откуда-то из-под земли бил настоящий гейзер, пахнущий так едко, что даже нос щекотало, хотя Григорий уже привык к терпким запахам этой эпохи.

Мокрый с ног до головы Забубенный в потемках еле выбрался наверх, оглашая всю округу древнерусскими выражениями и пошел обратно, успев замерзнуть по дороге. Но, к счастью, идти было недалеко, и скоро он вернулся в лагерь, где обсох и согрелся у костра.

На утро, пока еще не поступило приказа выступать в поход, Григорий сбегал на место вчерашнего инцидента и все внимательно осмотрел. Из-под земли действительно бил горячий источник, запах которого и вкус воды, наводили Григория на мысль о минеральных водах. Тем более, что стены пещеры были почти везде каменными, а вода кристально чистой.

Поскольку в прошлый раз особого вреда эти серные запахи его здоровью не нанесли, то, пользуясь случаем, Забубенный решил немного подлечиться. Он разделся, залез в эту горячую, бурлящую яму, и оставался там до тех пор, пока не разнеслась команда «по коням!». За это время механик так расслабился в горячей воде, нанюхавшись лечебных запахов, что еле смог собрать всю волю в кулак, одеться и добрести о своего коня. И весь день ему хотелось спать до такой степени, что дважды он едва не выпал из седла на полном скаку.