Всё очень похоже на мой собственный класс. Но, кто знает, может для этих ребят ещё не всё потеряно, и они чего-то добьются, а не станут претендентами для пополнения моей армии Тьмы.

– Прочитал? – с ухмылкой спросил Матрас.

– Прочитал, – ответил я, убирая лист к себе в карман. – Где мне их найти?

– В их классном кабинете 305. Георгий Викторович любезно собрал их всех в одном месте.

Ухмылка Матраса стала ещё сильнее. Он прямо предвкушал то, как меня растерзает проблемный класс.

Кабинет 305, класс 4-В

Ученики активно обсуждали будущего учителя, а именно очень важный вопрос.

– Ну что? – Максим Пляскин по прозвищу Заяц оглядел всех. – Кто сколько даст? Даю две недели!

– Неделя, – Косарь, сидящий на задней парте с ножиком в руках, вырезал на ней матерное слово. – Не больше. Сопьётся или сбежит.

– А может просто его убить? – предложила Лена Шестакова, носящая кличку Кепка. – А потом я его занекрю.

– Ну у тебя и шуточки, – Ворона цокнула языком и покачала головой. – Интересно, а он и правда из Москвы? Даю пять дней.

– Сначала надо посмотреть, вдруг он симпатичный? – Даша-Заноза достала зеркальце и глянула в него. – Если не очень, то три дня.

Сидящий на передней парте здоровенный Шаман как всегда молчал, его никто не спрашивал. Все смотрели на стоящего у окна Пилу.

– Сорок минут, – сказал он с едкой усмешкой. – Даю ему сорок минут, пока он не сбежит. Заяц! Глянь-ка, где он там?

– Бегу! – парнишка торопливо подбежал к двери. – Идёт! С ним Дубина!

– По местам, – скомандовал Пила. – Занимаюсь им я. Заяц, ну ты чего!

Дверь распахнулась, ударив Зайца по лбу. Вошли Дубина и новый учитель.

* * *

– Ты, что ли, Могильников? – спросил здоровый усатый мужик в полосатом костюме с галстуком, перехвативший меня у лестницы. – Я Титанов Георгий Викторович, физрук и глава дисциплинарного комитета.

Он сжал мою руку своей лапищей, как тисками. Спасибо некромантии, что даёт мне небольшое усиление, а то здоровый препод, похожий на гестаповца, мог сломать мне косточки. В левой руке он держал коричневый дипломат.

– Класс 4-В, – произнёс он. – Особый класс. Прошлый учитель продержался там два дня.

– Матрас говорил… кхм, – я откашлялся. – Степан Геннадьевич сказал, что две недели.

– Двенадцать дней из них он пролежал в больнице, – он усмехнулся в усы. – Но я покажу, как надо делать, чтобы они были шёлковыми. Если что – зовите, я к ним подход знаю.

Он толчком распахнул дверь. Раздался стук. Полноватый паренёк в очках, с торчащими передними зубами уселся задницей на пол, потирая отбитый лоб.

– Так, я что-то не понял, – Титанов похрустел шеей. – А почему это никто не приветствует учителя?

Класс медленно поднялся, разглядывая меня. Титанов поставил на мой стол дипломат, а из кармана пиджака вытащил складную телескопическую дубинку. Раскрыл её с резким щелчком и постучал по парте, где сидел мрачный парень, не менее здоровый, чем сам Титанов.

– Это ваш новый учитель, – протянул физрук. – Мы тут поспорили, что две недели он точно продержится. Так что осторожнее, детишки. Я проигрывать споры не люблю.

Он убрал дубинку, сделал двоечку в воздухе и вышел, кивнув мне на прощание. Я оглядел всех. Выпускной класс, всем уже по восемнадцать, но ведут себя, как малолетки. Работать с ними и работать.

– Садитесь, – сказал я и уселся за стол. Они остались стоять. – Можно сесть.

– А мы не хотим, – парень с модной молодёжной причёской и выбритой на виске молнией паршиво усмехнулся.

– Мне-то что, – я пожал плечами. – Хоть стойте, хоть падайте.

Я раскрыл журнал, но сверху положил листок с записями прежнего учителя. Понятно, кто этот наглый.