За размышлениями Лепила не заметил, как «Жигули», за рулем которых находился Тимур, свернули с бульварного кольца на Новослободскую улицу и помчались в сторону Дмитровского шоссе.

Неожиданно для самого себя доктор вспомнил об одном из последних своих медицинских расследований, которое вполне могло быть связано с сегодняшним покушением на его жизнь. Дело в том, что еще в те времена, когда Артем Николаевич трудился в кожно-венерологическом диспансере, ему частенько доводилось по роду своей работы вести служебные расследования по фактам заражений серьезными инфекциями, передаваемыми при половых контактах. Ему приходилось иногда месяцами выявлять цепочки половых связей, которые тянулись от какого-нибудь одного больного, «наградившего» своих партнеров или партнерш принеприятнейшим заболеванием, каковым и является сифилис. Так что он хорошо поднаторел в такого рода расследованиях. И даже, в конце концов, сумел найти себя в новой экономической ситуации именно в этой сфере деятельности. То есть Тосканио, отыскав какого-нибудь очередного заболевшего и убедившись, что у того имеется вполне солидный капитал и престижное место работы, предлагал ему за определенную сумму помочь избавиться от недуга и при этом сохранить в тайне то, что узнал о своем пациенте. Впрочем, второе он обязан был делать в любом случае, поскольку еще в мединституте давал клятву Гиппократа. Таким образом, Артем Николаевич скоро обзавелся довольно большим количеством тайных или анонимных, как их чаще называют, пациентов, сведения о которых не передавал в свое лечебное учреждение и даже стал зарабатывать на них немалые гонорары. Так что со временем он даже смог оставить свое прежнее место работы и заняться только частной практикой.

Лепиле очень хорошо запомнился тот вьюжный зимний день, когда в его врачебный кабинет два здоровенных бугая затащили упиравшуюся совсем еще юную девушку в шикарной норковой шубке, надетой прямо на голое тело.

– Дохтур, – произнес один из бугаев, сверкая золотыми фиксами на передних зубах, – надо бы эту кралю пошмонать. Только внимательно! Мы с корефаном сомневаемся на ее счет…

– Что случилось, детка? – заглядывая девушке в заплаканные глаза, поинтересовался Лепила, когда ее насильно усадили на кушетку.

– Они все врут, доктор! Не верьте им! Я здоровая, честное слово! – утирая слезы тыльной стороной ладони, голосила красотка.

– Ну да, здоровая она! Ври больше! – наперебой загалдели бугаи. – Видали мы таких здоровых в гробу!

– Э, хлопцы! А вас я попрошу подождать в коридоре! – строго прикрикнул на них Лепила.

– Ты, главное, не верь ей! – перед тем как выйти из кабинета, произнес фиксатый.

– Ладно, я сам разберусь.

– Тебя как звать-то? – спросил Лепила у девицы, когда они остались вдвоем.

– Вера…

– «Маленькая Вера», значит? – усмехнулся Лепила.

– Не, меня на «плешке» Клюшкой кличут, – помотала стриженной под мальчика белобрысой головой Верка.

– Хорошо. Вот и познакомились. Ну, а теперь разоблачайся.

Последняя фраза была произнесена таким обыденным и спокойным тоном, что девушка сразу скинула шубу, в которую только что зябко куталась, и завела разговор о своих недомоганиях. Причем некоторые ее откровения заставили Лепилу сразу насторожиться.

– Помогите мне, доктор! Со мной творится что-то неладное последнее время. Я даже в течение недели не работала. И все после того кобеля усатого… Правда, гонорею я подцепила еще раньше. А потом и этими маленькими «комариками», что… Ну, вы знаете! Моя подружка Любка Балдежка как-то их называла… А, вспомнила! Мандавошки! Это добро у меня, как я уже сказала, и раньше было. А вот красная сыпь по всему телу пошла после того кобеля усатого, чтоб ему ни дна ни покрышки! – Верка Клюшка грязно выругалась, что, в общем-то, Лепилу нисколько не шокировало, он давно привык к тому, как выражали свои мысли пациентки из его «контингента».