— Мне сорок два, Наталья.

— А я младше, — обрадовалась мама, — мне тридцать шесть!

— Прекрасный возраст, а выглядишь ты на тридцать, — улыбнулся Серёжа, и Зоя как-то сразу почувствовала себя лишней. Ну-у-у, привела на свою голову дядьку домой! Тут засвистел чайник в полную силу, она отвлеклась на заварку чая и кофе, а, когда поставила чашки на стол, мама уже говорила о собаке:

— Она совсем меня не слушает. Просто вот иногда смотрит, и мне кажется, что она думает — ты не он, я тебя не буду слушать…

— Джина рабочая овчарка, ей нужны цели, мотивация. Спасибо, Зоинька.

Серёжа взял чашку в руки, и Зоя ойкнула за него. Горячо же! Но Серёже, похоже, температура чашки совсем не мешала. Он просто грел ладони. А мама смотрела на него странно блестящими глазами. Зоя прислонилась к мойке со своей чашкой и взглянула на охранника с другого ракурса.

Сорок два года? Никогда бы не подумала. Максимум тридцать! Да, лысый, говорит басом, но при этом такой… мальчишка! И татушка эта на виске… И как он с Джиной ловко управился… Хороший человек, раз собака к нему всей душой. Так-так, а чего это они расчирикались? Всё это, конечно, прекрасно, но новый папа пока, наверное, не нужен! А у мамы вон в глазах заинтересованность…

Зоя кашлянула:

— Мам, тебе когда на работу?

— Ой, да, мне собираться! — спохватилась та, допила кофе в один глоток и встала: — Серёжа, я очень рада нашему знакомству и спасибо за ценные советы!

— Я тоже рад, — кивнул охранник. — Тебе на работу, а мне ждать аварийку.

И тут у него как раз зазвонил телефон. Серёжа ответил, коротко рявкнув:

— Слушаю!

А потом сбросил звонок:

— Подъезжают уже. Спасибо вам за чай и компанию!

Зоя двинулась было в прихожую провожать, но мама опередила её. Закрыв за Серёжей дверь, вернулась в кухню и заглянула в пустую чашку кофе:

— Очень приятный мужчина. Очень!

Хмыкнув, Зоя отвернулась к мойке:

— Да-да, ничего такой, но староват для меня!

— Подумать, ты тут одна незамужняя девушка! — оскорбилась мама, собирая чашки со стола.

— Да ладно тебе! — не выдержав, Зоя рассмеялась. — Забирай себе! Я помоложе найду!

Мама смутилась:

— Не буду я никого забирать. Просто сказала, что приятный мужчина, вот и всё.

— Ну-ну…

— А ты иди спать, небось устала, как собака!

— Иду, мам, а ты Джине таблетку дай, не забудь.

— Уж как-нибудь не забуду.

Под мамино ворчанье про подрастающее поколение без уважения к старшим Зоя ушла в комнату с улыбкой. А что, маме тоже надо счастье в жизни…

Спрятав деньги в джинсы, к уже лежавшей там полусотне, Зоя разделась и легла в кровать, подумав уже угасающим сознанием, что ещё всего пару недель такой работы… А что именно, она подумать не успела, но это было что-то очень хорошее и тёплое.

Ей снились цветные сны — танцы на пилоне. Причём, танцевали они вдвоём с Тимом, кружась под лёгкую и романтическую музыку. А в зале было пусто. Ни официанток, ни клиентов, ни девушек… Никого. Только музыка, шест и Тим, глаза в глаза. А шест отчего-то превратился в ручку швабры, и Зоя поняла, что танцует не с Тимом, а с деревяшкой… Тим же сидел в кресле, в своей обычной позе, и хлопал, а потом позвал:

— Зойк, а Зойк!

Открыв глаза, словно подхватившись, Зоя увидела над собой Сашкино круглое лицо, а рядом — Ванечкину мордашку, перемазанную шоколадом. Сашка смотрел озабоченно и напряжённо:

— Зойк, тебе на работу не надо?

— А сколько времени? — перепугалась она. — И какой день?

— Воскресенье, — высунувшись из-за Сашкиной спины, ответила Лидка. — И уже полшестого почти!

— Чего? Утра?

— Вечера, — с жалостью в голосе сказал брат. — Во, доработалась.