— Итак, дорогая. Я посмотрела твою санкнижку. Тебе шестнадцать лет!

— Да, — непонимающе ответила Зоя.

— Ты в курсе, моя зайка, что я не имею права даже впустить тебя в помещение клуба?

— Я об этом не подумала, — покаянно пробормотала она. — Так что же теперь…

— Теперь так. Завтра принесёшь мне паспорт, свидетельство о рождении и две фотографии, как на паспорт. Я всё устрою. Придёшь к восьми. Пока не сделаем документы, будешь прятаться в случае проверки. И, милочка моя, сходи в салон, приведи себя в порядок — маникюр, педикюр, бровки выщипи… Значит, договорились, да?

Зоя сглотнула:

— А как же уборка? Я же не успею до открытия…

Милена, уже отвернувшаяся, воззрилась на неё с нескрываемым удивлением:

— Зайка, неужели ты думаешь, что я не найду уборщицу? И неужели ты думаешь, что я упущу девочку, способную выдуть шесть бутылок шампанского с самым капризным клиентом заведения безо всяких последствий? Ты будешь работать на консумации с теми, кто терпеть не может, когда девушки выливают алкоголь. Теперь поняла?

Зоя молчала, потрясённая. Ей предлагают работу… выклянчивания выпивки у клиентов? Нет, не то чтобы она против… Но, с какой стороны ни посмотри, это не очень хорошая работа для честной девушки…

Милена между тем, достала деньги из барсетки и принялась отсчитывать купюры на стол:

— Пять, десять, пятнадцать, двадцать, одна, две, три, четыре. Двадцать четыре тысячи. Пятьсот рублей удерживаю в стоимость чулок, оставишь их пока здесь, завтра наденешь. Платье и туфли я тебе одолжу, пока не купишь свои. Скажу Серёже, чтобы отвёз тебя домой. До завтра, Зоя?

— Что это? — дрожащим голосом спросила она. — Вы ошиблись, тут слишком много денег.

Милена засмеялась, но Зоя заметила, что глаза её остались серьёзными:

— Это твой заработок за сегодня. Я прекрасно умею считать и знаю, сколько стоит бутылка шампанского в привате в моём заведении. Забирай и иди, отдыхай. Увидимся завтра.

Зоя сгребла деньги в стопочку, всё ещё не веря, что заработала столько. Это что же такое… Она машет шваброй с утра до вечера и зарабатывает дай бог тридцать тысяч в месяц, а тут… Просто за то, что посидела с парнем, потанцевала и вылакала столько шампанского, что пришлось три раза бегать в туалет! Не бар, а просто аукцион щедрости какой-то…

Серёжей оказался тот лысый охранник с татушкой на виске. Он вывел Зою из клуба через заднюю дверь, нарочито небрежно пикнул кнопкой сигнализации и распахнул переднюю дверцу блестящей чёрной машины. Зоя поёжилась, запахнувшись в курточку — снова пошёл снег. Он падал, искрясь в свете фонарей, устилая тротуары и дорогу тоненьким серебристым покрывалом. Апрель. Счастье, что она больше не работает дворником, а то бы через час надо было уже выходить на улицу и, как знаменитый сеятель, сыпать песочком по дорожкам.

— Садись, сейчас включу печку, — басом бросил Серёжа. Выглядел он, конечно, устрашающе, но, похоже, был мировым дядькой. И машина у него красивая, удобная. Зоя села на кожаное сиденье, оббила снег с ног и только потом поставила их на коврик. Серёжа махнул рукой:

— Не парься, всё равно в мойку везти в понедельник.

— Это твоя?

— Миленина. Я и охрана, и водитель, и мастер на все руки, — хохотнул Серёжа, нажав на несколько кнопок панели. Машина завелась ровным рокочущим гулом, мигнули и зажглись фары, панель осветилась мягким зеленоватым светом, и из колонок бухнул оглушающий тяжёлый рок.

— О чёрт!

Серёжа мгновенно вывернул звук на минимум, и Зое показалось, что мужчина покраснел.

— Извини, иногда люблю послушать такое… А то за вечер наслушаешься слащавых «Ай лав ю», аж сопли розовые из носа лезут… И уши в трубочку скручиваются.