Шутт снова покачал головой, на этот раз более выразительно.
– Я не ожидал такого. Даже самый лучший из моих сценариев не мог предусмотреть, каких успехов может добиться отряд, если люди будут стараться действовать вместе. И скажу тебе, Бикер, я не мог бы гордиться ими больше, чем сейчас, будь они даже моими собственными детьми.
– Ну, сэр, как они сами говорят, все проверяется на практике. А как они восприняли сообщение, что завтра здесь появится рота регулярной армии?
– Я так и не сказал об этом. – Капитан вздохнул, слегка откинувшись на стуле. – Они ошеломили меня, прежде чем я успел сообщить эту новость, а потом я уже не мог заставить себя испортить им настроение. Решил дать им возможность сегодня повеселиться. Утро вечера мудренее.
Возможно, некоторым, кто интересуется историей, будет любопытно узнать, что кличка «хукеры» для проституток появилась в период Гражданской войны в Америке. В те времена генерала Хукера во всех кампаниях сопровождали «грязные голубки». И если кто-то посещавший его лагерь спрашивал у кого-нибудь из солдат, кто эти «леди», те простодушно объясняли, что это «леди Хукера», и выражение прижилось.
Принимая во внимание этот факт, совершенно не удивительно, что, когда легионеры, которыми командовал мой шеф, появлялись на улицах колонии, местные жители за глаза называли их «шуттами», и такое прозвище остается за служащими этой роты по сей день.
Глава 13
Дневник, запись № 122
Я как-то уже отмечал, что мой шеф не был защищен от неожиданностей, и к этому следует добавить еще такой известный факт, что порой он способен был перехитрить самого себя. Хотя обычно он с удовольствием вел дела со средствами массовой информации, эта его привязанность, к сожалению, нередко делала его уязвимым.
Казалось, сам воздух источал напряжение, когда рота легионеров в полном составе ожидала прибытия шаттла. И хотя уже прозвучала команда «вольно!», означавшая, что они могут расслабиться, отставив одну ногу, и даже перекинуться парой слов с ближайшими соседями, в строю продолжала сохраняться полная тишина. Точнее, каждый был погружен в собственные мысли.
– Вы уверены, что это удачная идея, капитан?
Офицеры ходили туда-сюда вдоль строя, в то время как Шутт заставлял себя оставаться на одном месте, перед строем солдат, пытаясь таким образом подать им надлежащий пример сдержанности, вместо того чтобы поддаться своей излюбленной привычке нервно шагать из стороны в сторону. Он спокойно воспринял вопрос, который задала ему лейтенант Рембрандт, хотя тот и заставил его кое о чем призадуматься.
– Разве не будет данью вежливости почтить своим присутствием прибытие равных нам по положению лиц? – сказал он с напускной строгостью.
– Полагаю, так, сэр, – ответила ему Рембрандт с самым серьезным видом. – Хотя, если быть до конца откровенной, я никогда не замечала и намека на вежливость со стороны регулярной армии по отношению к Легиону.
– И я никогда этого не замечал, – мрачно подтвердил Шутт. – Кстати, к вашему сведению, лейтенант, истинная причина нашего присутствия здесь не имеет ничего общего с правилами хорошего тона.
– Сэр?
– Подумайте хорошенько о происходящем. Наши люди нервничают, они опасаются, что армия в предстоящих испытаниях может с легкостью пнуть их коленкой под зад. Это и неудивительно, учитывая тот факт, что, по их мнению, вся регулярная армия состоит сплошь из суперменов, в то время как Космическому Легиону остаются лишь отбросы живой силы, непригодные армии. Если мы хотим заставить их думать иначе, в первую очередь нам следует помочь им избавиться от этого убеждения, и наше присутствие здесь есть не что иное, как первый шаг в этом направлении. Я хочу, чтобы каждый как можно скорее принял участие в соревновании, дабы все могли убедиться, что в армии служат точно такие же солдаты, которые, как и любой другой, могут сунуть обе ноги в одну штанину. Улавливаете мою мысль?